захотелось проверить из плоти ли он. Евдокия сделала жест, собираясь коснуться пальцем плеча незнакомца – он проворно отпрянул и, пятясь в кусты, воскликнул:
– Нет! Не надо!
В глазах его был запредельный ужас.
Она растерялась:
– Не надо? Но почему? Я же ваш сон.
– А нож настоящий, – прошептал незнакомец, уставившись куда-то ниже ее лица.
Проследив за его испуганным взглядом, Евдокия наткнулась на нож и похолодела.
Нож сжимала ее рука!
Уверенно!
Профессионально!
– Откуда это у меня? – растерянно спросила она.
– Вот именно, что откуда! Я собирался поинтересоваться еще в прошлый раз, но не решился, – признался молодой человек.
– В прошлый раз?! – ужаснулась Евдокия. – Вы хотите сказать, что я и в прошлый раз гуляла с ножом? Здесь? Под луной?
Он ответил:
– Как ни странно, но да. Вы гуляли.
– Это кошмар! – воскликнула Евдокия, поворачивая домой, но с ножом не расстоваясь.
– Куда же вы? – позвал незнакомец.
– Вы забыли, я – сон, – съязвила она.
– Да, вы мой сон.
– Тогда попробуйте меня остановите, – ответила ему Евдокия и… проснулась.
Глава 6
Отправляясь к Еве, Борис был настроен скептически. Если бы не болезнь сестры, он вообще не пошел бы, так Ева была ему неприятна. Пожалуй, даже была ему отвратительна.
И не потому, что она частенько врала – как умный мужчина, Борис не считал большим недостатком если женщина склонна ко лжи. У мужчин своя ложь, у женщин – своя.
И не потому, что Ева заносчива – он сам был заносчив.
И не потому, что фальшива – в этом он находил даже шарм.
И не потому, что сплетница и распущенна. И не потому…
Что отталкивало его в красавице Еве, на самом деле Борис не знал, но теперь, отправляясь к ней в гости, он вынужден был копаться в себе, чтобы определиться с тактикой поведения – хочешь-не хочешь, а придется с этой развязной девицей общаться.
Прекрасно образованный Борис был склонен и к самоанализу, и к анализу, и вообще, он любил философствовать.
«Раз уж сестрица приправила мне объект, постараемся с пользой потратить время, – решил он. – Что ж, посмотрим, побачим поближе, кто она, эта Ева. Выведем врушку на чистую воду, а заодно и простофиле Дуняшке глаза откроем. Хороший человечек сестренка моя, но слишком доверчивая…»
С такими мыслями Борис подошел к квартире и потянулся к звонку, но на кнопку нажать не успел – дверь распахнулась.
– Я на балконе поджидала тебя, – приветливо улыбнулась Ева и, делая шаг назад, пригласила: – Боб, прямо в обуви в холл проходи. Я тебе очень рада.
Бориса она ошеломила. Видел он фифочку эту не раз: и в группе и позже, у Евдокии. На пару с Майкой, обе они были из тех обольстительниц-женщин, у которых греховные мысли во всем: в походке, в прическе, в мимике, в жестах, в улыбке, в словах, не говоря уже об одежде. Такие не ходят, не сидят, не едят и не живут – они себя предлагают.
Но на этот раз Ева была другой. Встреть он подругу Дуняши не здесь, не в ее же квартире, мимо прошел