Времени у тебя полно. Сама сказала, что не работаешь… Увидишь, твоя книга будет интереснее этой. Ты сама разберешься в себе. И другим поможешь задуматься. Ведь сколько баб, которые, как ты… сидят и жуют сопли от чужих любовных романов. Пресных и глупых, как пустышка во рту младенца. А ты ковырни себя изнутри, да поглубже, открой правду, которую сама забыла. Или не знала. Да-да… если напряжешься, вспомнишь и то, чего не знала. Вот увидишь! Иди и пиши! – безапелляционно скомандовала Ирина.
Я смотрела на нее как загипнотизированная. Она улыбнулась, сунула мне в руку картонку визитки и попросила позвонить, когда я закончу писать.
– Я буду первой твоей читательницей, – сказала Ирина. – Дерзай… – и исчезла так же неожиданно, как появилась. По-английски. Не прощаясь. А может, я не заметила, потому что провалилась внутрь себя. Отключилась от окружающей действительности…
Посидев еще немного, я поднялась, подхватила сумку с овощами и поплелась к своему подъезду. Дома я нашла мужа, по-прежнему лежащего перед телевизором. Он не заметил, что меня весь вечер не было дома. На экране мелькали мужики, как оглашенные носящиеся за мячом.
– Привет, – кинул муж, даже не повернув головы в мою сторону.
Я прошла в спальню, где в углу приютился бывший косметический столик, давно оказавшийся без надобности… теперь на нем стоял компьютер, на котором писала свой диплом дочь. Переехав к жениху, она оставила старый агрегат у нас, предварительно научив меня на нем печатать письма. Писать я любила. Она подключила интернет, и я могла переписываться со своими знакомыми современным способом, быстро и результативно. Подойдя к компьютеру, я нажала кнопку включения. Он приятно заурчал, а комната окунулась в голубой свет. Я села на стул перед компьютером и защелкала клавишами.
«Моя сексуальная жизнь прошла по волновой, как, впрочем, говорят, происходит все в этом самом нереальном из реальных миров… ведь никто не станет отрицать, что за зимой приходит лето, а за ночью – утро, за дождем обязательно выглянет солнце, а после штурма наступит штиль…» – начала я с пафосом и с размахом. Почувствовав подъем и правильно выбранное направление, я продолжила: «Так же волнообразно развивалась и моя сексуальность. Сначала она долго не двигалась, оставаясь на нулевой точке. Затем в один момент взвилась ввысь, так быстро достигнув апогея своей амплитуды, что я не успела ни опомниться, ни осознать происшедшего со мной… и, продержавшись наверху совсем немного, опять рухнула вниз почти до состояния минуса… Да, пожалуй… Состояние моей сексуальности на сегодня равняется минусу. Отсюда не выбраться. Все кончено. Скоро климакс. Я больше ничего не хочу…» – начав писать с энтузиазмом, я вдруг сникла.
Непрошено выкатилась слеза, царапнув по сухой щеке. Мне опять стало себя невыносимо жаль. Я резко, опрокинув стул, встала и подошла к окну. В черном проеме мерцали огоньки. На небосклоне зажигались звезды, а в окнах соседних