нажимаю на газ, на спидометре сто пятьдесят километров! Хоть бы один милиционер остановил. Так нет же. Еще козыряют, прохвосты, видя, с какой я мчусь скоростью. Наверняка, думают: Чубайс сам сидит за рулем. Када я, значит, подъезжаю к кольцевой, мой пассажир накидывает мине на шею удавку и крутит рукой. Я, не сбавляя скорости, через плечо, правой рукой хватаю его руку и выворачиваю. Слышу, значит, кость ниже локтя хрусь-хрусь, ну думаю: все, попался, каналья. Но ён, гад ползучий, другой рукой стал крутить удавку. Я уж храпеть начал. Тады, опять же, не сбавляя скорости, хватаю и выламываю другую руку. Тут ён взвыл и стал просить пощады. Я сбавляю скорость, нажимаю кнопку, задняя дверца отворяется, я резко выворачиваю руль, и он катится клубком к ядреной матери. Тут же, не доезжая последнего перекрестка, выворачиваю руль на разворот и мчуся в сторону Белого дома. Мне нужен Ейцин, такую его мать. Прилетаю, знацца, а яво нет; на даче пьянствует. «Передайте, грю дежурному, что был Димитрий Димитрич и просил передать: никакого порядка в столице России нет. Када будет порядок? Мафиозные структуры совсем распоясались, я чуть сегодня не лишился жизни». Дежурный тут же записал все в журнал и заверил, что меры будут приняты. И что ж вы думаете: получилось. Ко мне теперя никто из бузосменов не напрашивается подвезти их. Я на своей «Ниве» еду спокойно, хучь по городу, хочь поза городом.
Самолет, подлетая к посадочной площадке, долго кружился над городом, возможно из-за низкой облачности, или еще по какой-то иной причине, проваливаясь в каждую воздушную яму. Даже Сосо проснулся.
– Правду вы говорите: нечего летать самолетами, их слишком много развелось этих самолетов, да спутников. Это от них сплошная облачность и воздушные ямы. А что ежели мы провалимся так, что сорвемся и ударимся о землю, – что тады будеть, товарищ прохфессор?
– Вы понимаете, какая штука, – начал профессор и в это время самолет снова провалился в яму. Тут поступила команда пристегнуть ремни, но Дима взял одну часть ремня у Сосо, и поэтому никак не мог пристегнуться. Сосо тоже ерзал, но так, чтоб стюардесса не видела. У самой посадочной полосы, они оба крепко обнялись, и каждый клялся в любви и дружбе перед смертью и высказывал пожелание, чтоб их похоронили вместе. Но им не суждено было умереть. Самолет соверши нормальную посадку, и они первые взяли такси, поскольку не было никакого багажа, и приказали отвезти их в центральную гостиницу города.
Водитель доставил их в гостиницу «Украина» на улице Короленко. Подойдя к администратору и прочитав объявление, гласившее, что свободных мест нет, они вынули паспорта, вложили туда по пятьдесят долларов и сказали: нам номер – люкс.
– Еще по двадцатке, – сказал дежурная администратор.
– Но проблем, – произнес Дима на чужом языке, вызвав полное уважение к своей персоне со стороны администратора гостиницы. Сосо тоже подлил масла в огонь.
– Ви поедет отсюда на Лондон и на Париж, – сказал он громко, отчего дежурная просто