дю Рамбаль, – тихо проронила Анжелик, привлечённая суетой и громким разговором прислуги. – Разве Господь не обязал сеньоров заботиться о своих арендаторах? Ведь этим бедняжкам некуда идти, они могут погибнуть.
– Как ты наивна, дитя моё, – всплеснул руками Мишель. – Да пусть помирают, только подальше отсюда. Я понимаю, что ты воспитывалась в монастыре, но тебе следует кое-что позабыть из учений святош. Скоро ты станешь герцогиней и, поверь, тебе найдётся более интересное занятие, нежели сострадать беднякам.
Анжелик нахмурилась и промолчала. А столкнувшись на лестнице с тёткой, отрывисто произнесла:
– Тётя Фелисия, я хочу уехать. И немедленно. Я не стану жить в доме столь жестокосердных людей.
– Тише! Замолчи, неблагодарная! – Широкий подбородок мадам задрожал от еле сдерживаемого гнева. – Ты останешься и выйдешь замуж за Рауля. И не вздумай спорить, я уже говорила, что не упущу такой случай поправить наше положение. Да и ко всему, милая… – Фелисия ухмыльнулась. – Как ты успела заметить, герцог приказал закрыть ворота и поднять мост. Неужто готова броситься со стены в ров и пуститься вплавь через заросший грязный пруд?
Толстушка вздёрнула голову и направилась к себе.
Анжелик прикусила губу и помрачнела. Стало быть, она пленница? Но при всей внешней мягкости девушка обладала решительным характером и достаточной долей упрямства. С минуту постояв на лестнице, она направилась вниз и вскоре оказалась во внутреннем дворе, где расположились хозяйственные постройки. Побродив более часу, к своему искреннему огорчению, она не нашла других выходов из замка. И, присев возле конюшни, задумалась.
– Эй, Фернан! – послышалось позади неё. – Седлай лошадь, хозяин приказал отправиться к интенданту.
– Зачем ещё? – лениво раздалось в ответ.
– Хочет, чтобы прислали гвардейцев охранять подходы к замку. Говорят, в деревне чума, видать, опасается, что крестьяне начнут помирать прямиком за оградой.
– Вот дьявол! Как я проскочу мимо этих несчастных? Сеньору наплевать, что я и сам могу подхватить хворь.
– Не будь дураком, Фернан. Проберёшься старым заброшенным ходом. Правда, тебе придётся вести лошадь под уздцы, ход здорово присыпало землёй и верхом не проехать. Согласись, не слишком большое неудобство в сравнении со смертью от чумы.
Анжелик едва не подпрыгнула от радости. Значит, выход всё-таки есть. И она, спрятавшись в тени одинокого платана, стала следить за увальнем Фернаном, что, чертыхаясь, натянул куртку и начал седлать лошадь.
Часть четвертая
Крестьянские обозы, так грубо выставленные взашей собственным сеньором, расположились в перелеске. Люди были растеряны, подавлены горем и отчаянием. О возвращении в деревню и речи не шло. Отправленный на разведку мальчонка Гриваль только развёл руками. Да, вокруг их деревни уже расположились гвардейцы, должно быть, их старшина ещё не знает, что жители успели покинуть