радовались, что смогут провести ночь в тепле и заморить червячка. Леон нашёл старое рассохшееся ведро и принялся таскать воду из тощего ручья позади дома. Анри отправили поить лошадей, а печник Тибо принялся варить мучную похлёбку, в которую Теофиль Дюлен бросил кусок сала, достав его из глубокого кармана поношенной куртки. Вскоре по кухне распространился чарующий аромат съестного, и крестьяне сгрудились вокруг огромного очага, вдыхая сытный запах. Анри вернулся спустя полчаса.
– Вот чёрт. В конюшне притаилась такая огромная летучая мышь, видно, она голодна – мерзкая тварь едва не бросилась прямо на меня.
Крестьяне захохотали и отпустили пару шуток, пока Жак не помрачнел и мигом не оборвал всё веселье. Чего они гогочут, как стая тупоголовых гусей? Когда проклятые твари налетели на деревню, беды посыпались как из худого ведра. Да-да, он прекрасно помнит слова старухи Дузе – летучие мыши предвестники несчастья. Все вмиг стали серьёзными, и плотник с молчаливого одобрения тщательно запер двери и ставни, а после осенил себя крестом.
– Экая досада, что твой старичок-священник не остался вместе с нами, – пробормотал он, обращаясь к Леону. – Нам не помешало слово святого отца.
Но вскоре котелок с похлёбкой дымился на столе, вино оказалось на редкость крепким, и усталые, разморённые теплом и едой люди начали клевать носом.
Вскоре они действительно задремали, уткнувшись носом в колени или прямо за столом, опустив голову на руки. Уж больно тяжкий день выдался, и путники изрядно устали. Как ни бодрился Леон, желая охранять покой товарищей, но спустя полчаса и сам заснул, навалившись спиной на стену. Отчаянный стук в дверь заставил его вздрогнуть и тотчас вскочить на ноги.
– Вот дьявол! – поднял голову кузнец. – Надеюсь, мне послышалось.
– Оставьте, папаша, – бросил Леон. – Уж не двоим же сразу.
Дюлен тряхнул сидевшего рядом Жака, и спустя минуту, замерев, они вновь заслышали, как кто-то изо всех сил колотит в дверь.
– Ради всего святого, не вздумай открыть, – проронил побледневший Анри. – Это наверняка нечисть, о которой толковала мамаша Дузе.
– Верно, малец! Разве приличный человек забредёт в такую глушь среди ночи? – подхватил Тибо.
– Я должен открыть, – решительно произнёс Леон. – Вдруг святой отец решил вернуться, или попросту одинокий путник заплутал в темноте и сбился с дороги? А если вам боязно, то запритесь в кухне.
– Нечего упрекать нас в трусости. Осторожность ещё никому не помешала. – проворчал Дюлен. – Пожалуй, я возьму кочергу и пойду с тобой.
Крестьяне начали озираться, и вскоре за спиной Леона оказалось едва ли не готовое к битве войско, оснащённое всем, что попалось под руку. Анри замешкался и не нашёл ничего лучше, как прихватить увесистую оловянную миску. Сгодится огреть неприятеля по голове.
Распахнув дверь, Леон едва не расхохотался.