дотронулся до лица – кожа на щеках уже начала шелушиться.
– Отвык от яркого солнца, – пробормотал он.
– Я не об этом, – сказала Джудит. – Может, в школе что-то сегодня случилось?
– Да нет, ничего. Ни хорошего, ни плохого.
…Сегодня к нему в кабинет зашел Ромеро, угрюмый и сердитый, со столь хорошо знакомой издевательской ухмылкой на физиономии, и сказал:
– Посоветовался сам с собой, как вы велели, и решил. Какого черта? Что я действительно теряю?.. Кроме разве что стоимости билета на трамвай. Короче, надо повидаться с тем типом и посмотреть, что он там продает.
– Он ничего не продает. – Стрэнд записал на клочке бумаги адрес офиса Хейзена и протянул Ромеро. – Напиши ему письмо, сообщи, что заинтересован. Заодно сэкономишь на билете на трамвай.
– А вы что, разве со мной не пойдете? – Голос парнишки звучал почти испуганно.
– Полагаю, мистер Хейзен предпочтет обсудить это с тобой с глазу на глаз.
Ромеро подозрительно смотрел на адрес, потом скомкал бумажку и сунул в карман джинсов.
– Написать письмо, Боже мой!.. – чуть ли не со слезами пробормотал он. – Да я в жизни своей никому не писал писем!
– Осмелюсь дать тебе совет, Ромеро, – сказал Стрэнд. – Если все же соберешься с духом и напишешь это письмо, постарайся, чтобы оно походило на одну из твоих контрольных, а не на то, как ты общаешься с друзьями, ясно?
Ромеро криво улыбнулся.
– Я вообще человек двойственный, да, профессор?.. – И выскользнул из кабинета.
Стрэнд не говорил Джудит о Ромеро и вот теперь, сидя в кафе, испытывал сильнейшее искушение сделать это. Возможно, узнав все, она подскажет, как укротить мальчишку. Но он знал, что Ромеро не посещает ее занятий. К тому же ему не хотелось подвергать Джудит этому испытанию: видеть заносчивую ухмылку Ромеро, стараться пробиться сквозь непрошибаемую броню его наглости и недоверия…
– Что касается этого понедельника, – повторил Стрэнд, – то он прошел даже чуть выше среднего. Однако пара проблем все же имеется.
– Животного, растительного или неорганического характера?
Стрэнд усмехнулся.
– Все вместе. Нет, уик-энд прошел действительно хорошо… вполне прилично. – И это в целом было правдой, если не считать той мучительной ночи с воскресенья на понедельник, проведенной почти без сна и в неприятном предвкушении рабочей недели.
Или же если не считать пьяных откровений Хейзена. И последующего спора с Лесли в спальне.
Лесли и Стрэнд редко спорили. Он всегда говорил жене, что она женщина спокойная и мудрая и что именно эти качества больше всего ему в ней нравятся. Но ему трудно было назвать ее спокойной и мудрой, когда он увидел, как она сидит на краю кровати с сердито поджатыми губами и гневным взором следит за тем, как он медленно снимает пиджак, развязывает галстук.
– Ну, в чем дело, Аллен?
– Что – в чем?
– Сам прекрасно знаешь. Ты что-то скрываешь от меня. Что?
– Да