Джугашвили, понятное дело. А материнскую никогда не слышал, – Артур с ожиданием посмотрел на Марка Ароновича.
– Геладзе.
– Здорово! Теперь я спрошу, а то Виталик Горького предложит.
Марк Аронович поощрительно улыбнулся. Артур посмотрел вверх.
– Ну, например, Саша Черный.
– Гликберг.
– Костя, теперь ты!
– Пожалуйста. Давайте спросим что-нибудь посложнее, скажем, про жену Берии.
– Жена Берии – Гегечкори Нина Теймуразовна. Говорят, на самом деле – дочь князя Багратиона и польской красавицы Золотницкой. Сама красавица, как и ее сестра, княгиня Леонида, жена Владимира Кирилловича Романова, одного из наследников русского престола.
– Легенда, – сказал Костя.
– Может да, а может, и нет.
– Я знаю, как звали Троцкого. Бернштейн. Нет, Бронштейн. Нам на первом курсе говорили, – сказал Артур.
– А я – Гитлера, – сказал Виталик.
– Кто этого не знает? Шикльгрубер.
– Надо еще заправиться, – Виталик махнул рукой и попросил у Кости добавки.
Тот пошуровал половником в кастрюле. Остатки супа разлили по тарелкам.
– На чем мы остановились?
– Молодые люди ищут примеры.
– Бороться и искать, найти и не сдаваться. Кто сказал?
– Это – Каверин, «Два капитана». Полярные экспедиции и борьба с норд-остом. Последний бросок на Север.
– Вениамин Каверин – Зильберштейн, – вставил Марк Аронович.
Все засмеялись. Отсмеявшись, Костя сказал:
– По-моему, это все-таки заключительные слова из поэмы «Улисс». Не Каверина, а Теннисона.
– Марк Аронович, вы были знакомы со знаменитыми людьми? – спросил Артур.
– Так, чтобы хорошо знаком – нет. Но до войны видел здесь известных людей. У нас в детском городке преподавал Марк Шагал. Потом тут рядом, в Малаховке, был поначалу театр, в котором даже Шаляпин пел. Кстати, тогда вот отсюда, от Удельной, до театра ходила конка, – Марк Аронович показал рукой в окно. – Шаляпина я, конечно, не застал, не помню и Бунина, хотя он жил здесь на даче Телешова. Помню, перед войной тут снимали фильм по Островскому.
– Качалова видели?
– Качалов – Шверубович!
– Вы неисправимы!
– Увы, каюсь, Костя. Но здесь Качалова не видел.
– Говорят, – сказал Костя, – на сцене этого театра свою первую роль сыграла Раневская. Помните: «Я возьму с собой “Идиота”, чтобы не скучать в троллейбусе».
– Раневская – Фельдман! – не выдержал Марк Аронович.
Костя обессиленно развел руками: кто бы сомневался?
– А я недавно Келдыша видел, – похвастался Артур, – в гардеробе Физического института. Он пальто сдавал, а я одевался.
– Откуда ты узнал, что это Келдыш? – спросил Виталик.
– Откуда? От верблюда. Во-первых, я вижу – личность знакомая, а потом мне же гардеробщица сказала.
– Капитально! И что он у вас делал?
– Как что? Наверное, заехал к директору. Может же президент Академии наук заехать к академику Скобельцыну.
– Тебе