для нее закономерностями взаимодействия человека с обществом и государством.
Согласно историческим канонам прообразом такого строя следует считать Древнюю Иудею, где «бедные и слабые имели свою долю в источниках пропитания, находящихся во временном пользовании отдельных лиц, но единственным собственником которых был Иегова. Равенство состояний удерживалось как норма, раз и навсегда установленной божественной властью. Отношение к труду и высокая его оценка исключали появление социальных недугов»[1]. В дальнейшем общественные отношения усложнялись, но стержень оставался неизменным – власть среды, которой свойственно:
♦ ориентация на лидера;
♦ самооценка и общественный статус определяется дистанцией от лидера;
♦ аффилиативная идентификация членов группы с лидером[2];
♦ социальная поддержка своих из жалости и сострадания;
♦ общественный способ потребления;
♦ враждебность к чужакам («ненависть варвара к чужеземцу»);
♦ изгнание как способ наказания.
По мере общественного развития «низовая» община оставалась самоуправляемой единицей, при посредстве которой государство строило свои отношения с народом, разверстывая на нее налоги и повинности и не вмешиваясь в ее внутреннюю жизнь. Правящий слой («аристокрация», как его называл А. С. Пушкин) оставался той же общиной, но уровнем выше.
В качестве инструментов (институтов) власти при этом используются:
а) казна с централизованным (редустрибтивным) способом распределения ресурсов; б) трудовая повинность (барщина); в) наследственная передача властных полномочий.
Крепостное уложение закрепило административно-сословный механизм их (институтов) реализации, которому в той или иной форме свойственны:
♦ династии, распоряжающиеся жизнью подданных;
♦ дворянство с обязанностью служить династии (служилое сословие), с правом эксплуатировать крепостных, но и удерживать социальную справедливость в определенных рамках;
♦ чиновничество («дворянство второго сорта»);
♦ церковный приход с его административными функциями непосредственно в общине (например, запись актов гражданского состояния, начальное образование);
♦ сельская или цеховая община.
В своей книге «Николаевская Россия» маркиз де Кюстин приводит слова барина, который объясняет ему суть преимуществ крепостного права словами, прямо-таки списанными с древних свитков. «У них нет никаких забот. Ведь они и их дети обеспечены всем необходимым и потому во стократ меньше достойны сожаления, чем ваши свободные крестьяне».
Было ли в Европе раннего средневековья все так же, как у нас, сейчас сказать трудно (во всяком случае, по тем источникам, которые были мне доступны, можно лишь более или менее уверенно предполагать, что основные принципы общественного