Затонувший гобой: Антология английской, французской и бельгийской поэзии XVIII, XIX и XX веков
будто заново родившись,
Ушедшей юности весна,
Цветком душистым распустившись,
От долгого восстала сна.
Её улыбка вновь сияет
Жемчужин влажных белизной.
Холодный мрамор оживает,
Став телом девы молодой.
Своей подруги голос нежный,
Как эхо в сумерках, найдёт
Под сводом голубь белоснежный
И к ней, воркуя, припадёт.
Вы… пред которой я сгораю!..
Голубка ль, резвая ль волна,
Розарий ли в цветенье мая?..
В чём наша страсть отражена?.
Слепой
Там, где кончается предместье,
Растерян, словно днём – сова,
Свой флажолет13, топчась на месте,
Он достаёт из рукава.
Не попадая в такт, играет
Всё тот же старенький мотив.
Пёс-поводырь у ног зевает,
Понуро морду опустив.
Словно за каменной стеною —
Один во мраке – слышит он
Как жизнь снаружи, за волною
Волна, гудит со всех сторон.
Какие мрачные химеры
В сознанье мутном восстают!
Что на стенах своей пещеры
Напишет разум-резолют14!
Венециянец полоумный
Не так ли – в каменном мешке—
Царапает свой бред безумный,
Томясь у ночи на крючке!
Должно быть лишь на смертном ложе,
Когда загасит пламя смерть,
Душа сей мрак покинуть сможет
И к свету вечному взлететь!
О чём говорят ласточки
Осенняя песня
Уже увядшими листами
Пестрит желтеющий газон.
И поутру, и вечерами —
Как воздух свеж! Как ясен он!
Увы! Запас конечный лета —
Наш сад хранит ещё цветы:
Кокарды георгин воздеты,
И токи15 бархатцев желты.
Гроза. В бассейне пузырится,
Вскипая яростно, вода.
Щебечут ласточки: «Сестрицы!
Зима уж близко, холода!»
Их сотни в вереницах длинных.
Собрались в путь. Им нет числа.
Одна – другой: «Тот раз в Афинах
Погода ясная была.
Я каждый год туда летаю.
Там строю в Парфеноне дом:
Под крышей гнёздышко свиваю—
В дыре, проделанной ядром.»
«А я, – другая отвечает, —
Зимую в Смирне – в небольшом
Кафе. Хаджи перебирают
Свои там чётки день за днем.
То вылетаю, то обратно
Лечу туда, где белый дым
Кальянов стелется. Приятно
Тюрбан задеть крылом своим.»
Но тут ещё одна: “ В Бальбеке,
В триглифе16 щелистом, приют
Я свой нашла. Пусты сусеки:
Птенцы, разинув рты, зовут!»
Четвёртая: «Мой адрес прежний —
Родóс. Обитель шевалье:
Там