его нюхать, – рассеяно ответил Сергей, оглядываясь вокруг, – вон, смотри, бабулька идет, по походке вижу местная, – уверенно определил он.
Магазин оказался рядом, за соседним домом. Вообще поход приятелей закончился неожиданно быстро.
– Cui ridet Fortuna, eum gnorant Femida, – сказал по этому поводу Петька, когда они возвращались.
– Не умничай, переведи, я в латыни не очень, или, точнее, очень не. Меня в моей альма-матер этому не обучали, а если ты на своем филфаке наблатыкался, то веди себя прилично.
– Кому улыбается Фортуна, того не замечает Фемида, – продекламировал будущий филолог.
– А при чем тут Фемида?
– Это не важно, главное Фортуна улыбнулась.
Фортуна им, в этот раз, в самом деле, благоволила. Когда вошли в магазин и глаза после яркого уличного солнца привыкли к полутьме (освещение днем не включали, «экономика должна быть экономной», а через небольшое зарешеченное окно свет едва пробивался), разглядели – за прилавком на, как правило пустых, полках винного стоят бутылки, а между приятелями и прилавком очередь – две старушки и пожилой мужчина лет шестидесяти с сеткой-авоськой, оттянутой батоном хлеба и бело-синей пирамидкой пакета с молоком.
– Вы последний? – спросил Сергей у мужчины, тот кивнул, – Что дают?
– Водку, – индифферентно, как будто ничего странного не происходило, ответил мужчина, – только привезли, – добавил он.
– Странно…. Обычно очередь длиной в квартал уже, пока разгружают, – удивленно сказал Сергей. – Лучше бы, конечно вино, портвейн какой-нибудь или что-то типа того.
– Нечего бога гневить, – отрезал Петр.
Очередь подошла довольно быстро, если не считать того, что сначала одна, а потом и вторая старушка, наверное, в знак солидарности с первой, долго копалась в своем кошельке пытаясь расплатиться без сдачи. Купили бутылку, быстро пошли назад.
– Какая-то странная, – сказал Сергей, рассматривая покупку, бутылка была не обычная водочная – прозрачная с длинным горлышком, а, скорее, пивная. Зеленая, горлышко короткое, пробка с язычком, не винтовая. – По-моему, такие продавали лет двадцать назад.
– Ага, из сталинских запасников, специально для нас, – усмехнулся Петька, взглянув на бутылку.
– А может из брежневских, их вроде еще «чебурашками» называли, – вспомнил Сергей.
– Кого называли? – спросил Петр, не глядя на Сергея, – там Милка, наверное, уже волнуется. Обещали «мухой, туда-обратно», а в очереди все-таки застряли немного, старушки, эти, копуши. Теперь не дай бог, еще обижаться начнет.
Сергей взглянул на приятеля, «в самом деле, не понял?». Тот шел, занятый своими мыслями. – Кого-кого! Не Сталина же с Брежневым! Вот такие водочные бутылки называли «чебурашками». Советского фольклора не знаешь, филолог.
– Я-то знаю, а ты учись строить фразы так, чтобы не переспрашивали, – спокойно, по-прежнему не глядя на Сергея ответил Петька.
– Угу-гу, можно подумать, – не нашел ничего лучшего ответить Сергей.
Он посмотрел