И эпитеты такие сочные, красивые. Виртуоз. Я хмыкнула и поплотнее закуталась в одеяло. Светало, я чувствовала кожей, как серые утренние тени наполняют комнату. Они были прохладными и гладкими, как шелковая ткань наощупь. Забавно, когда тени можно потрогать. И совсем не забавна ситуация, при которой учишься это делать.
Я полежала ещё немного и решила, что пора окончательно просыпаться. Встала и принялась одеваться. Временно другой мир отступил.
В коридоре тяжелая теплая ладонь коснулась моего плеча, и голос отца произнес:
– Доброе утро.
– Доброе утро, – отозвалась я, заворачивая в ванную. Наощупь нашла на полке расческу, открыла кран и стала расчесываться. Почему-то захотелось пропустить воду, чтоб была ледяной, и умыться как следует. Вспомнилась колодезная вода в деревне у бабушки в каком-то нереально далеком детстве.
Так я стояла, бесцельно двигая рукой с расческой, пока мое внимание не отвлёк странный звук. Что-то было не так в звуке падающей струи. Что?
– Ты долго ещё, а то мне на рабо… ч-черт, – раздался за спиной голос старшего брата, и тут же сильные руки отшвырнули меня в сторону. Я вцепилась в косяк, чтобы не упасть. Тяжёлой волной накатила паника.
Странное хлюпанье, затем скрип закрываемого крана.
– Мам, принеси, пожалуйста, половую тряпку, – крикнул брат. Его голос раздавался откуда-то снизу.
В коридоре отозвалась мама, в дверь ванной заглянул ещё кто-то. Я на ватных ногах добралась до кухни и приземлилась на ближайшую табуретку. За столом сидел Славка, младший, и, что-то напевая, гремел чашками.
– Может, хоть ты мне объяснишь, что я натворила, – мрачно поинтересовалась я.
– Всего лишь повернула кран не в ту сторону, – судя по звуку, он отмахнулся. – Всё нормально. Соседи так и так хотели сделать ремонт.
– Не слушай его, доченька, – торопливо сказала мама за моей спиной. – Всего лишь небольшая лужа.
Я промолчала. Руки ещё подрагивали от волнения.
Славка хмыкнул. Мама поставила передо мной кофе. Любимый горький аромат медленно вытеснял напряжение и плохое настроение.
– Скажи мне сестрёнка, зачем ты даже на домашнем платье носишь изображения собачек, – вдруг поинтересовался Славка, – их же никто, кроме нас, не видит.
– С чего вдруг такой интерес? – спросил папа, усаживаясь рядом со мной завтракать.
– Он очень хочет услышать, чем мой стиль отличается от его позерства, – фыркнула я. – Пойми, братик, мне неважно, видит ли кто-то моих собак. Я ношу их для себя, а не для других. И мне совершенно не обязательно, как некоторым, красоваться и хвастаться перед кем-то.
– Ну что вы прямо как дети малые, – примиряюще вступилась мама. – Разве это такой острый вопрос?
– Да мне просто интересно, – не унимался брат. – Значит, получается, что это аксессуар для собственных ощущений. Ощущение присутствия любимых собак.
– Да, именно так, – заявила я. –