Это в очередной раз подтверждало собственно его отношение к нашему миру – он не считал его реальным, просто иллюзией.
Вечером он обратился к Анфисе. Попросил заказать карету, предложив, если она свободна и заинтересована, проехаться с ним Городской Сад.
Анфиса с радостью согласилась. Только вот, странным образом, лошади, встревожившись, напрочь отказывались приближаться к парадному входу. Остановились за несколько саженей от Замка Ричарда и всё. Хоть кол на них теши – дальше ни шагу. Уши насторожили – норовят разворачиваться. Кучера сначала такое поведение лошадей озадачило, но когда он увидел пассажира, то вид его развеял всякие сомнения. Ибо выглядел тот, точно Мефистофель из поэмы Гёте – нечистая сила.
Зловещими и потусторонними казались резкие и в то же время размытые, неуловимые черты лица, хищными – осанка с походкой. Но более чем сам таинственный незнакомец испугало лошадей то, что он привёз с собою и оставил в Замке, то, что с каждым новым днём привлекало всё больше и больше воронов, которые, словно загипнотизированные, кружили над его комнатой. И Диодор иногда каркал стае человеческим языком, от чего свидетелям происходящего становилось не по себе.
На перекрёстке Кузнецкой улицы с Кобеляцкой кучер повернул лошадей на Новополтавскую, которая в свою очередь вливалась в Большую Петровскую. Проехали рядом с Первым Полицейским участком и недавно установленным в том районе памятником защитникам Крепости.
Сам Сад украшали удивительные античные Белые Врата на входе, которые выглядели так, словно стояли здесь ещё с доисторических времён, задолго до основания Сада. Роскошные кроны дубов тоже впечатляли. Росли здесь и клёны, берёзы, каштаны, сосны. Посреди Сада стоял деревянный театр в классическом русском стиле. Клуб чиновников. Сад подарил полтавчанам князь Семён Михайлович Кочубей (1778—1853) из древнего казацкого рода, корни которого уходят к Василию Леонтьевичу 1640 г. р., генеральному Писарю и судье Войска Запорожского.
Тот самый Василий, которого казнил Пётр, не поверив предупреждению о предательстве Ивана Мазепы. Дело в том, что может, Василию разговоры о предательстве и показались бы вздором, но его юная дочь Мотря влюбилась в старика, который был её крёстным отцом, а интимная связь с крестниками приравнивалась к инцесту. Но и без того родители юной Мотри противились браку с престарелым лицемером. О чём Пушкин сложил пару строк:
Богат и славен Кочубей.
Его луга необозримы;
Там табуны его коней
Пасутся вольны, нехранимы.
Кругом Полтавы хутора
Окружены его садами,
И много у него добра,
Мехов, атласа, серебра
И на виду и под замками.
Но Кочубей богат и горд
Не долгогривыми конями,
Не златом, данью крымских орд,
Не родовыми