тут, в Нью-Лондоне, и мне бесконечно одиноко.
Я скучаю по сестрам. Я скучаю по Финну. Одиночество будто грызет меня изнутри.
Мы с Генри добрались до семерок, когда раздается яростный стук в дверь. Услыхав этот звук, я застываю, и красный резиновый мяч летит мимо моих протянутых рук.
Малышка в деревянной колыбельке начинает ерзать, и миссис Андерсен на миг склоняется к ней по пути в прихожую.
– Тсс, Елени, – говорит она, и нежность в ее голосе заставляет меня с грустью вспомнить о собственной матери.
Миссис Андерсон открывает дверь. За ней – сбывшийся ночной кошмар: черные плащи, суровые лица. Два члена Братства заталкивают вдову обратно в квартиру. Мое сердце замирает. Что мы сделали не так? Чем себя выдали?
Алиса и Мэй уже на ногах. Я поспешно прохожу по комнате, чтобы присоединиться к ним, а Генри бросается к матери.
Низенький, лысый брат с вытянутым лицом и пронзительными голубыми глазками выступает вперед.
– Лавиния Андерсон? Я брат О’Ши из Совета Нью-Лондона. А это брат Хелмсли, – указывает он на своего спутника, здоровенного и рыжебородого. – Нам поступила жалоба на нарушение приличий.
Значит, они не за нами.
Я чувствую облегчение, следом за которым приходит чувство вины. Лавиния Андерсон – хорошая женщина, нежная мать, добрая душа и труженица. Она не заслужила визита Братьев и неминуемых последующих неприятностей.
Лавиния прижимает к губам кулак, и ее обручальное кольцо блестит в линялом послеполуденном свете.
– Я не делала ничего неподобающего, сэр.
– А это решать нам, не так ли? – О’Ши поворачивается в нашу сторону с самодовольной улыбкой на лице. В своих стараниях выглядеть крупнее он похож на петуха-забияку: грудь колесом, плечи отведены назад, ноги широко расставлены. Я немедленно преисполняюсь неприязнью. – Добрый день, сестры. Принесли еженедельный паек?
– Да, сэр, – склоняет голову Алиса, но я все же успеваю заметить мятежный блеск ее голубых глаз.
– Как жаль, что объектом вашего милосердия оказалась столь недостойная особа. Нищета не оправдывает распутства, – рычит Хелмсли. – Не успела потерять мужа и уже взялась завлекать другого мужчину! Скандал – вот как это называется!
Миссис Андерсон стискивает худое плечико Генри, ее лицо резко бледнеет.
– Станете ли вы отрицать, что вчера вечером вас провожал домой мужчина? Мужчина, не состоящий с вами в родстве? – спрашивает брат О’Ши.
– Нет, не стану, – осторожно говорит Лавиния, и ее голос дрожит. – Мистер Алварес – покупатель пекарни, в которой я работаю. Он уходил оттуда в одно время со мной и вызвался проводить меня до дому.
– Вы вдова, миссис Андерсон, и ваше поведение должно быть безупречным. Вам не следует появляться на улицах города с посторонними мужчинами. И вы, несомненно, знаете об этом.
Я прикусываю губу и опускаю голову. Как, интересно, следовало поступить Лавинии? Идти домой в одиночестве, надеясь, что никто не начнет