для армии эмира, которое можно готовить как единственное блюдо трапезы, которое готовится из хорошо хранимых, занимающих немного места продуктов, позволяет поддерживать силы во время долгих пустынных переходов и при приготовлении которого не требуется много воды. Из этого задания и появился плов.
Как и положено настоящему человеку с Востока – я отказался от вилки, которой плов едят цивилизованные люди. Заметил, что на раздаче мне положили порцию побольше, признали мусульманина, более того – человека, уважающего традиции. С пловом я заказал местный зеленый чай (неверные брали местное сухое вино) и немного сухой конской колбасы «казы». Ее тоже принято есть после плова.
Протискиваясь с блюдом, я нашел место рядом со средних лет бородатым человеком, который поглощал свою порцию, тоже руками, поджав под себя по-турецки ноги и оставив рядом с собой большую сумку с логотипом какой-то спортивной команды.
– Кечиразиз…[9] – сказал я, подходя ближе…
Бородач посмотрел на меня, потом убрал сумку, освобождая место. Я присел рядом, так же как и он – правда, менее ловко. Но не пролить чай мне удалось…
– Ишларингиз калай… – вежливо спросил я, поглощая руками чудесный, дымящийся ароматным парком плов.
– Рахмат, якхши… – ответил Араб, который свою порцию почти доел, – в сумке…
Я подвинулся, задел локтем сумку. Она не была застегнута на молнию. В проеме тускло блеснула вороненая сталь автоматов.
Всегда и везде – одно и то же.
– Следят?
– Нет. Не думаю.
– Не думаешь или знаешь?
– Я проверился три раза только за сегодня.
Араб сказал это громче, чем следовало, – пара человек на нас обернулось. Но главным, конечно, тут был плов, сюда приходили целыми семьями и потому – вернулись к своим делам. По-русски… так здесь все по-русски говорят.
– Хорошо… – сказал я, – за мной тоже не должны.
– Что в столице?
– Алим-бек убит, – сказал я.
– Вы?
– Нет. У него дома жили британские агенты. Один из них.
Араб почмокал губами, как делали на Востоке в знак неодобрения. Я наклонил тарелку.
– Возьми немного с моей…
Араб себя уговаривать не заставил – перевалил часть моего плова и принялся за еду.
– И я, кажется, в розыске, – сказал я, – за убийство. Возможно, и два. Ты – нет, ты пока чист.
– Иншалла…
– Я пристрелил одного урода в Кабуле, – сказал я, – в собственном кабинете. Он назвал Ее Императорское Высочество и мать моего ребенка проституткой и предложил мне участие в военном перевороте.
– В пользу кого?
– Не знаю. Явно не в пользу России. А до этого, задолго до этого, – я убил женщину. Связанную и лежащую на земле – собственно говоря, этим урод и пытался меня шантажировать. Рассказать, как так это получилось?
Араб отрицательно покачал головой
– Нет, не нужно.
– Уверен? Мы должны быть уверены друг в