мне в лицо и четко выговаривая каждое слово. Этот тон я уже хорошо знаю, он так решил и лучше не спорить.
– Раз я не уволен и Гилберт склонен продолжать сотрудничество, приглашает на ужин, значит, считает, что можно сохранить и продолжить отношения, невзирая на наш брак. Это значит, что если я принят в доме дяди, там будешь принята и ты, как моя законная жена.
И Клайд вопросительно поднял бровь, поняла? И мне осталось только кивнуть, вздохнув. Почему мы не можем просто тихо где-нибудь жить…
– Я поняла, милый, но…
– Что?
И дальше продолжаю совсем шепотом, не хочу это произносить громко в этих стенах, здесь наш дом и он священен.
– Но там же все… И Сондра… Как я могу там появиться, Клайд? Она же ненавидит тебя… И возненавидит меня… Нет, нет, я не хочу.
– Не бойся никого и ничего, и Сондру не бойся. Ты со мной и будет только так.
– Я не хочу туда идти, Клайд.
Он усмехнулся.
– Мы и не будем туда ходить, речь просто о твоем признании семьёй. Я и сам не собираюсь там появляться.
Я с облегчением вздыхаю, беру его за руку.
– Правда?
– Правда, Берт. У нас и так полно дел без этих обедов и ужинов. Мы к врачу собирались?
– Посмотреть? – ехидно спрашиваю.
– Посмотреть!
Я весело киваю. Клайд попытался было осуществить сказанное, я шутливо оттолкнула его, натянув одеяло повыше. Вот охальник же мне достался, ужас… И пользуется тем, что мне это приятно…
– В Бильц к папе с мамой собирались?
Я взвизгнула от радости и кинулась к нему на шею, повалив на кровать и прижав сверху. Он с улыбкой обнял меня и прижал к себе ещё крепче.
– Ну вот, какие уж тут обеды у дяди и прочая светская жизнь? У нас – своя жизнь, любимая… И вообще… Ну-ка…
Одеяло летит на пол, я остаюсь совершенно обнаженной перед его широко раскрытыми жадными глазами. Меня захлестывает волна смущения и желания одновременно, сердце готово вылететь, дыхание захватило… Мне хочется спрятаться, опустить плечи, прикрыть грудь, погасить свет… А нарастающая горячая волна выпрямляет еще больше, плечи разворачиваются… Смотри, любимый, смотри! Я – твоя! Какие у него ласковые ладони, пальцы… Как они скользят по телу, воспламеняя и осторожно направляя… Клайд медленно усаживает меня, и…
10.50
– Мистер Уилкокс, это вы? Да, да, это я, Роберта! Вы слышите? Можно позвать мою маму? Пожалуйста!
Как хорошо получилось, у миссис Портман оказался телефон и она любезно позволила позвонить. Сейчас я поговорю и мы с ней пойдем в лавку, пора становиться настоящей хозяйкой. Ну где же мама… Шипение в трубке усиливается, громко щёлкнуло, как будто там переложили что-то с места на место. Оглянулась на дверь, плотно ли закрыта. Хозяйка деликатно вышла, оставив меня одну, это хорошо.
– Роберта, доченька!
Такая радость услышать ее голос, глаза заволоклись слезами.
– Мама, мамочка, я так рада тебя слышать!
– Ты плачешь, девочка моя, почему, что-то случилось?
– Нет, нет, что ты, у меня все хорошо! Ты получила мое письмо?
– Получила