взгляд не мог проникнуть за улыбчивый занавес маркиза.
– Думаю, мсье, нам пора вернуться к гостям.
– Составьте компанию Роману Степановичу, и он будет приятно удивлён.
– Я не люблю карты.
– Напрасно. Это теперь стало модным занятием. Заметьте, дамы тоже поддаются азарту и составляют серьёзный противовес господам. Я, к сожалению, не слишком силён в картах, но надеюсь, ваш муж научит меня выигрывать.
– Вам это будет стоить целого состояния.
– Неужели? Роман Степанович так дорого берёт за обучение?
Она усмехнулась.
– Вам нравится мой дом? – поинтересовался Шале, выводя её в гостиную.
– У вас превосходный дом.
– Так отчего бы вам не бывать здесь чаще?
Она промолчала. Шале подвёл её к Топорину и быстро затерялся среди гостей. К счастью, Роман Степанович был увлечён игрой, и ей не пришлось гадать, закрались ли в его голову какие-либо подозрения по поводу её отсутствия.
Глава V
Князь Георгий Павлович
Мадемуазель Жаклин высоко ценила оказанное ей доверие, и была горда тем, что воспитывала дочь князя Артемьева, но порой ей хотелось забыть обо всём этом и попросту отшлёпать неуправляемую малолетнюю княжну. Девочка, уверенная в своей безнаказанности, дерзила ей, в лучшем случае молча выслушивала нравоучения… и делала всё по-своему. Француженка нервничала, искала пути к сердцу и разуму непослушного ребёнка и задавала себе вопрос, что держит её в этом доме: хорошая плата или же собственные амбиции. В её годы пора иметь мужа и своих детишек, но, обделённая семейным счастьем, Жаклин воспитывала отпрысков состоятельных русских, получала вовремя зарплату и мечтала на скопленные деньги когда-нибудь открыть частную школу, хотя бы маленькую, но зато свою.
– Мадемуазель Софи, – Жаклин остановилась посреди классной комнаты, – урок этики мы начнём с пройденного материала. Займите, пожалуйста, своё место…
– Моё место сейчас в гостиной, – возразила девочка, с вызовом глядя в серые глаза мадам, обычно небольшие, но имевшие свойство в такие моменты заметно расширяться.
Гувернантка покачала головой. Софи тоже закачала головой, не приближаясь к парте. Она была похожа на отца: лицом и нравом – от природы, манерами – от желания во всём ему подражать. Жаклин в который раз отметила про себя это сходство, но князю, как мужчине, очень даже шли грубые черты лица, а вот для девочки подобная внешность не была приятным подарком. Единственно, что, по мнению Жаклин, было красивым в Софи, так это светлые вьющиеся волосы, переливающиеся солнечной радостью в любую погоду… Девочка упёрла в бока сжатые кулаки и топнула ножкой, отчего загуляла пышная юбка её светло-серого кашемирового платья, отороченная понизу белой атласной лентой и тонким кружевом.
– У вашего отца гостья, и было бы неприлично…
– Прилично! Баронесса всегда мила ко мне, – и Софи стала огибать француженку, стараясь пробраться к двери.
– Но мадемуазель! – гувернантка попятилась назад,