маркиз стал причиной вашей бессонницы?
– О нет! Разве милый маркиз может вызвать серьёзные разногласия в моей душе? – баронесса отпила из бокала и позволила себе вздохнуть.
– Тогда кто?
– Пожалуй, никто. Просто я узнала, что граф Радневский собирается жениться на сестре Элен… той самой Элен, которую ваш опекун увёл у графа. Впрочем, дело не в том, на ком женится Фёдор Александрович, а в том, дорогой Жорж, что он всё-таки женится. Это грустно.
– Кому грустно? – князь не разделял настроения гостьи.
– Мне. Мысли о моём семейном положении сами собой пришли в голову. Если я всё же решусь снова выйти замуж, то выбирать будет не из кого. Или старики, или бедняки, или непроходимые тупицы… а ещё убеждённые холостяки. Мы ведь с вами, мой друг, два вдовца, свернувшие в русло холостяцкой жизни. Что мы можем изменить?
Артемьев отставил бокал.
– Ничего, Ирен. Ничего мы не можем изменить, ибо воля наша не вольна выбирать, а мозги отчаялись найти подходящий повод для размышления. Лучше оставить всё, как есть, и сладостно предаваться хандре, которая нынче становится всё более популярной.
– Ах, Жорж! Мне не до шуток.
– Я не шучу. Вы не спрашивали себя, почему я люблю появляться с вами в обществе?
– Ну, уж не потому, что готовы объявить о нашей помолвке. Наши с вами отношения носят характер взаимовыгодной сделки: единственное обязательство с каждой стороны – это никаких обязательств.
– Я ценю ваш острый ум и хорошую память, – он посмотрел в её золотистые глаза. – Ценю ваше чувство юмора и множество других достоинств.
– И?
– Но жениться не собираюсь.
– О Боже! – она подняла к потолку быстрый взгляд, и тут же, переведя его на князя, насмешливо заговорила: – Вы решили, что я плачусь, чтобы разжалобить вас и женить на себе? Неужели за всё это время вы так и не научились понимать меня? А я вас считала самым близким другом. О Жоржи, как же вы огорчили меня.
– Ну, хоть не разочаровал, и на том спасибо, – князь криво усмехнулся.
Ирен показалось, что он готов её выставить за дверь. Нет, конечно, он не укажет пальцем ей в сторону выхода, не подтолкнёт к двери и не прогонит прочь. Но вот-вот Георгий Павлович вспомнит о неотложных государственных делах, о долге перед царём и отечеством и принесёт извинения за то, что вынужден покинуть компанию самой лучшей из женщин. Он действительно был загружен важными и далеко не всегда приятными ему делами, но как часто он прятался от нежеланного общения за эти дела, могла догадаться, пожалуй, только она… самая терпеливая из женщин.
– Я вот подумала как-то на днях, – она мягко махнула ресницами. – Всё-таки мне снова придётся решиться на замужество, а у графа есть родственник ещё не совсем преклонных лет – совершенно покинутый женским вниманием, вдовый и состоятельный. Может, он тоже захотел бы жениться?
– Этот вопрос вам следовало бы задать не мне.
– Я устала быть одна. Вас жениться заставит разве что государь, так