Кирилл посмотрел на брата. – И ужасная одновременно. По легенде, она является тем, кому суждено умереть. Предупреждает.
Он столкнул катер в воду и велел:
– Садись.
Дама в белом объявилась спустя месяц. Мефодий был уже достаточно трезв и зол, чтобы высмеять брата. И вот теперь…
В темноте коридора мелькнула белая тень, раздался смех, тихий, призрачный.
– Стой! – Голос Мефодия потревожил ночную тишину. И тень остановилась.
Не тень – прозрачный силуэт, словно сотканный из лунных нитей. Сквозь него видна стена… и картина… и в зеркале напротив ничего не отражается.
– Ты…
Стоило сделать шаг, и силуэт расплылся, превращаясь в белое облако.
А оно растаяло.
Твою ж… что творится в этом доме?
Мефодий добрался до гостиной, заглянул, убеждаясь, что никто не скрывается в ней. Вновь тихо. Вновь пусто. И запах духов витает в воздухе, цветочный, нежный. Кто бы ни затеял игру, он четко все рассчитал. И будь на месте Мефодия человек чуть более доверчивый, он бы…
– Тоже не спится? – Грета сидела в кресле, повернутом к окну, и потому Мефодий заметил ее, лишь когда женщина поднялась.
В белом полупрозрачном халате, не скрывающем очертаний тела, она сошла бы за привидение… издали… и с очень нетрезвых глаз. Нет, Мефодий видел нечто иное.
– Что ты тут делаешь?
Она приближалась медленно, позволяя разглядеть себя. Гибкая. Стройная. Красивая, пожалуй, более красивая, чем когда-то, но…
– Тебя жду, – ответила Грета. – Поверишь?
– Нет.
– И правильно сделаешь. Просто… бессонница. Случается ведь?
Полы халатика распахнулись.
– Присядь, – Грета остановилась в шаге от Мефодия. – Поболтаем о том о сем… вспомним прошлое. Знаешь, ты изменился.
– Ты тоже.
– Хуже стала?
Что ответить этой малознакомой, по сути, женщине? Она не хуже, она просто другая.
– Ничего не говори, – она прижала к его губам палец. – Сама вижу, что хуже. Постарела?
– Нет.
– Да, постарела. Это все… – она провела рукой по лицу, по шее, коснулась груди, прикрытой кружевом бюстгальтера. – Наносное. Искусственное. Извечная женская проблема… недолговечная красота.
Грета вдруг отступила, и Мефодий против воли потянулся за нею. Она села в кресло, а ему оставила второе, стоящее напротив.
– Помнишь, как мы познакомились?
Нога заброшена на ногу, и смуглая кожа в лунном свете кажется золотой.
– Тот нелепый пляж за городом… грязный… я только представлю и вздрагиваю. Неужели я могла отдыхать там?
…Мусора на пляже и вправду было с избытком. Да и пляжем это место назвать язык не поворачивался. Старые карьеры, заполненные водой, которая летом зацветала и начинала вонять, но это не отпугивало местных. К вони привыкали.
А где еще можно отдохнуть, кроме как на этом каменистом берегу с белесой травой, которая к июлю выгорала? Приходили семьями, разводили костры, раскидывали