подошел к шкафу-витрине, где на верхней полке была выставлена рядышком пара наручных часов.
– Сколько они стоят? – спросил он, указывая на «ингерсолл».
Мистер Дикинс улыбнулся. Он уже несколько недель ждал, когда же Гарри задаст этот вопрос, и загодя приготовил ответ.
– Шесть шиллингов, – сообщил он.
Гарри не верил собственным ушам. Он не сомневался, что столь великолепный предмет должен стоить вдвое дороже, если не больше. Но, несмотря на то что он откладывал половину заработка каждую неделю, ему даже с сегодняшним поощрением все равно не хватало шиллинга.
– Ты же понимаешь, Гарри, что это дамские часы? – уточнил мистер Дикинс.
– Да, сэр, понимаю, – заверил его мальчик. – Я надеялся подарить их моей матери.
– Тогда ты можешь приобрести их за пять шиллингов.
Гарри не мог поверить в собственную удачу.
– Спасибо вам, сэр, – выпалил он и протянул мистеру Дикинсу четыре шиллинга, шестипенсовик, трехпенсовик и три монетки по одному пенни, оставшись в итоге с пустыми карманами.
Мистер Дикинс взял часы из витрины, украдкой снял с них ценник в шестнадцать шиллингов и уложил в красивую коробочку.
Гарри выскочил из магазина, насвистывая. Мистер Дикинс улыбнулся и положил в кассу десятишиллинговую банкноту, радуясь тому, что выполнил свою часть сделки.
9
Прозвонил колокол.
– Время раздеваться, – объявил дежурный староста в спальне новичков в первый вечер триместра.
Гарри подумал о том, какими маленькими и беспомощными они выглядят. Кое-кто откровенно сдерживал слезы, а другие озирались, не зная, что им делать дальше. Один из мальчиков стоял лицом к стене и дрожал. Гарри поспешно подошел к нему.
– Как тебя зовут? – мягко спросил он.
– Стивенсон.
– Что ж, а я Клифтон. Добро пожаловать в школу Святого Беды.
– А я Тьюксбери, – заявил мальчик, стоящий по другую сторону от кровати Стивенсона.
– Добро пожаловать в школу Святого Беды, Тьюксбери.
– Спасибо, Клифтон. По правде сказать, мои отец и дед учились здесь перед тем, как поступить в Итон.
– Не сомневаюсь, – кивнул Гарри. – И готов поспорить, что они возглавляли команду Итона в матче с Харроу на стадионе «Лордз», – добавил он, тут же пожалев о собственных словах.
– Нет, мой отец был «мокрым», а не «сухим», – невозмутимо уточнил Тьюксбери.
– Мокрым? – переспросил Гарри.
– Он возглавлял команду Оксфорда против Кембриджа на гребных гонках.
Стивенсон вдруг расплакался.
– В чем дело? – спросил Гарри, присаживаясь рядом с ним на кровать.
– Мой отец – водитель трамвая.
Все остальные бросили раскладывать вещи и уставились на Стивенсона.
– Правда? – отозвался Гарри. – Тогда мне стоит поделиться с тобой одним секретом, – добавил он достаточно громко, чтобы все остальные мальчики в спальне точно его расслышали. – Я сын портового рабочего. Не удивлюсь, если выяснится, что ты новый стипендиат-хорист.
– Нет, –