Алексей Смирнов

Собака Раппопорта. Больничный детектив


Скачать книгу

часу вы ушли?

      – В четыре часа, – солгал Васильев, ибо ушел раньше. В этом не было криминала, так делали все, но официальный рабочий день продолжался до четырех. Опровергнуть Васильева была некому, в «Чеховке» давно не следили за временем прихода и ухода сотрудников. В былые времена, особенно в эпоху укрепления дисциплины, в вестибюле стоял специальный дежурный, назначенный главврачом, с хронометром. И все фиксировал, но это ничего не меняло. Дело кончилось тем, что начал опаздывать и сам человек с хронометром, а то и вовсе не приходил, ссылаясь на неисправность часов.

      – Ваш рабочий день заканчивается в шестнадцать ноль-ноль?

      – Именно так.

      – И ровно в шестнадцать ноль-ноль вы ушли?

      Васильеву сделалось не по себе. Каверза? Кто-то наплел иное? Очень, очень может быть. В этом гадючнике постоянно приходится ждать неприятностей.

      – Ровно, – кивнул он, сглатывая слюну и ожидая скандала.

      Но следователь старательно записал его слова, и никакой грозы не случилось.

      – Кому вы передали дела?

      – Дежурному врачу. Прятову Александру Павловичу.

      – Прятов давно у вас работает?

      – Нет. Он еще молодой доктор.

      – Но доверять ему отделение считается в порядке вещей?

      Это было в порядке вещей. Спокойно и уверенно Васильев ответил, что да, считается. Следователь никак не прокомментировал его показание и задал следующий вопрос:

      – В чьем ведении находится девятнадцатая палата?

      – Это палата Прятова.

      – Больными занимается он и только он?

      Васильев пожал плечами:

      – Так не бывает. Заведующий всегда осуществляет надзор и контроль.

      – И вы осуществляли?

      – Конечно.

      – Что вы можете рассказать об атмосфере и настроениях в палате?

      Здесь нужно было проявить крайнюю осторожность. Не скажешь же, что там подобралась отпетая пьянь? Спросят: почему не выписали? Почему терпели? «А почему всех терпят? Почему вас терпят?» – мог бы ответить Васильев, но знал, что ничего подобного не скажет. Какое счастье, что Прятов уничтожил дневники за прошлую ночь, где стояли отметки о нарушении режима! Васильев в сотый раз повторял про себя то, чему его много лет учили как в институте, так и после, в больнице: история болезни пишется не для больного, история болезни пишется для прокурора.

      – Если вы говорите о криминальных наклонностях и способности совершить убийство, то проявлений такого рода я не замечал, – уклончиво ответил Севастьян Алексеевич.

      Следователь оторвался от протокола и с жалостью посмотрел на Васильева.

      – Что вы выводы-то делаете? – спросил он презрительно. – Я, кажется, ясно спросил: какая была атмосфера в палате?

      – Соответствовала среде, – надменно молвил Васильев. Он тоже с гонором.

      Вопреки его ожиданию, следователь не стал уточнять