застенчиво ответил Козлевич.
Жизнь вдруг показалась ему легкой и веселой. Ему захотелось ехать в Черноморск немедленно.
– И эту бочку, – закончил Остап, – вы получите совершенно бесплатно. Скажу больше, вас будут просить, чтобы вы приняли этот бензин.
– Какой бензин? – шепнул Балаганов, – Что вы плетете?
Остап важно посмотрел на оранжевые веснушки, рассеянные по лицу молочного брата, и так же тихо ответил:
– Людей, которые не читают газет, надо морально убивать на месте. Вам я оставляю жизнь только потому, что надеюсь вас перевоспитать.
Остап не разъяснял какая связь существует между чтением газет и большой бочкой бензина, которая якобы лежит на дороге.
– Объявляю большой скоростной пробег Арбатов – Черноморск открытым, – торжественно сказал Остап. – Командиром пробега я назначаю себя. Водителем машины зачисляется…как ваша фамилия? Адам Козлевич. Гражданин Балагановт утверждается бортмехаником с возложением на такового обязанностей прислуги за все. Только вот что, Козлевич, надпись: «Эх, прокачу!» надо немедленно закрасить. Нам не нужны особые приметы.
Через два часа машина со свежим темно-зеленым пятном на боку медленно вывалилась из гаража и в последний раз покатила по улицам города Арбатова. Надежда светилась в глазах Козлевича. Рядом с ним сидел Балаганов. Он хлопотливо перетирал тряпочкой медные части, ревностно выполняя новые для него обязанности бортмеханика. Командор пробега развалился на рыжем сиденье, с удовлетворением поглядывал на своих подчиненных.
– Адам! – закричал он, покрывая скрежет мотора. – Как зовут вашу тележку?
– «Лорен-дитрих» – ответил Козлевич.
– Ну что это за название? Машина, как военный корабль, должна иметь собственное имя. Ваш «лорен-дитрих» отличается замечательной скоростью и благородной красотой линий. Посему предлагаю присвоить машине название – «Антилопа-Гну». Кто против? Единогласно.
Зеленая «Антилопа», скрипя всеми своими частями, промчалась по внешнему проезду Бульвара Молодых Дарований и вылетела на рыночную площадь.
Там взору экипажа «Антилопы» представилась странная картина. С площади, по направлению к шоссе, согнувшись, бежал человек с белым гусем под мышкой. Левой рукой он придерживал на голове твердую соломенную шляпу. За ним с криком бежала большая толпа. Убегающий часто оглядывался назад, и на его благообразном актерском лице можно было разглядеть выражение ужаса.
– Паниковский бежит! – закричал Балаганов.
– Сто шестнадцатая статья – наизусть сказал Козлевич.
Машина выбралась на шоссе, прорезав галдящую толпу.
– Спасите! – закричал Паниковский, когда «Антилопа» с ним поровнялась.
Машина обдала Паниковского клубами малиновой пыли.
Голоса преследователей слились в общий недоброжелательный гул.
– Брось птицу! – закричал Остап Паниковскому и, обернувшись к шоферу, добавил: – Малый ход.
Паниковский немедленно повиновался. Гусь недовольно поднялся