каком курорте? – строго спросила Маша. – О чем это вы здесь без меня договаривались?
– Да ни о чем мы, Маша, и не договаривались, – начал юлить Ярыгин, – так вот, о чем это я… ах да, Маша, пытался я тут Кириллу рассказать про вчерашний вечер, но так и не вспомнил… совсем память отшибло…
– Что у вас на сей раз? – спросил Оболенцев, с улыбкой глядя на притворство друга.
– И смех и грех, Кирилл! – ответила Маша, разгружая хозяйственные сумки. – Такой ор перед домом устроил: «Кругом ворье! Брежнев – маразматик!» И так далее…
– И только-то? Странно! – удивился Оболенцев.
– Куда ты хочешь его взять? – неожиданно серьезно спросила Маша. – Скажи мне честно, Кирилл!
Оболенцев взглянул на ее сразу ставшее усталым лицо и признался:
– Хочу попросить его недельку поработать вместе со мной в одном не очень трудном дельце!
Маша сразу почему-то успокоилась.
– Если с тобой, то я спокойна! С ним ничего не случится. Он такой безрассудный.
Она уже поставила на плиту большую сковороду, налила в нее подсолнечного масла и стала вскрывать пакеты с морожеными овощами.
– Через десять минут за стол! – скомандовала. – А пока можете пить свой противный коньяк.
– Он совсем не противный, – возразил муж, дергая за рукав Оболенцева и приглашая его продолжить, раз разрешение получено. – Жаль, что тебе сейчас нельзя.
– Ей нельзя тяжелые хозяйственные сумки таскать, – заметил Оболенцев.
– А я и не таскаю, – улыбнулась Маша. – Овощи легкие, пакеты только объемные. Десять пакетов – это всего лишь пять килограммов.
– А два раза по пять – это уже десять! – укоризненно подсчитал Оболенцев.
– Это же в двух руках, – игриво уточнила Маша.
– Наши женщины – самое большое наше достояние, – заключил Ярыгин, усаживая Оболенцева обратно к журнальному столику допить бутылку. – У тебя просто дар какой-то. Теперь-то я понимаю, как ты кандидатскую защитил, – сказал он, наливая в бокалы коньяк, – ты кого хочешь уболтаешь…
– Давай я один займусь этим делом. Я не знал, что у Маши будет ребенок.
– Между прочим, у меня тоже, – с деланой обидой в голосе заметил Ярыгин.
– Тебе с твоим железным здоровьем родить – раз плюнуть! А Маша – хрупкая. Ее беречь надо!
– Она сама определила свою судьбу, когда за сыщика замуж выходила. Я ее честно предупредил.
– Любящую женщину предупреждать об опасностях бесполезно. Только разжигает костер любви.
– Красиво как ты стал говорить, стоило побывать на гнилом Западе, – усмехнулся Ярыгин.
Маша решительно прервала их беседу и позвала ужинать. Словно сговорившись, мужчины прекратили всякие дебаты и молча поглощали пищу.
Маше это молчание надоело, и она стала рассказывать о своей работе в поликлинике, где уже целый год работала участковым терапевтом.
– Вы никогда не задумывались, почему люди дают взятки? – спросила она неожиданно.
Мужчины, вполуха слушавшие ее до этого, встрепенулись.
– Неужто