колотило. Ал дёрнул ногой и сжал зубы от боли, да так, что выступил пот.
Не опираясь на ногу, он встал. Единственное, что можно было позволить – хоть как-то согреться в чемодане – в том старомодном и огромном пыльном чемодане, на котором Ал просидел два часа. Внутри оказалось тряпьё, но постель из него получилась – последняя в жизни для Ала постель. Пытаясь получше согреться, Ал прикрылся крышкой чемодана. Во сне она плотно закрылась, и человек задохнулся.
Глава 2
Азартзарт девяностых?! Свобода! Закон о свободе торговли! О правах потребителя! Плеснули свободой полным ведром! Плеснули так, что кого-то и смыло. А кто-то – поднялся, нашел себя кто-то и стал укрепляться. В стране расцвел бизнес. Сначала лотки и палатки, потом – магазины и рынки. Покупались, росли, преображались магазины. Одним из владельцев таких магазинов являлся Андрей – институтский товарищ Василия.
Диплом. Дороги разошлись. Хотя, как разошлись. Город имеет одно четкое свойство: В суете ничего вокруг уже и не видишь, зарывшись в проблемы. Но вдруг возникает порыв узнать, что и как у друзей или просто хороших знакомых. Если есть телефон, и номер был где-то записан или просто не стёрся из собственной памяти – то почему б не попробовать встретиться?
Лобастенький Лиазик расхлопнул свои двери. Василий шагнул по ступеньке с задней площадки на старый асфальт остановки. Автобус, захлопнув одну половинку двери, не торопясь поехал дальше, и только когда уж совсем разогнался, несчастная задняя створка двери всё же захлопнулась. Что делать – пневмосистема…. Такими вот были автобусы.
Василий поглядел по сторонам. Здесь мало чего изменилось. Всё тот же в трещинах асфальт, всё та же перед остановкой лужа. И всё такой же рядом магазин, но с новой, другой, пестрой вывеской.
Казалось бы, недавно закончен институт, а народ уже разный. Андрей становился солидным в смысле комплекции. Дни напролет: телефон, кабинет, магазин.
Василий оставался стройным, что вызывало зависть у друга. Им давно мечталось что-то сделать. И гора «Планерная» в Крыму всё чаще да чаще стала сниться. Да и рутина повседневной жизни пока ещё совсем не закопала последний свет в конце тоннеля, где можно найти выход пока ещё молодецкой силе.
Созвонились. Василий приехал, вошел в магазин.
Обычный магазин Андрея расположился на первом этаже. Он ничего ещё не перестраивал. Помещение было таким, каким было в проекте пятиэтажки. И Андрей ухватился за главное: за то, что рядом находилась платформа электрички. Теперь вместо слова «Хозяйственный» на нём красовалась реклама с неоновыми трубчатыми буквами «Фермер».
Это слово вошло тогда в моду. От слова «дачник» рот кривило у директора-Андрюхи, как у солдата перед атакой и шагом на бруствер. Само слово «Дача» сидело в печенках с самого детства, когда вместо рыбалки мать орала тебе, чтоб набрал колорадских жуков и топил их в ведре с химикатом.
«Дача»!.. Как он ненавидел это слово и как желал его исчезновенья! Огурцы с помидорами: их накрывать-поливать. Картошку – окучивать.