дурного настроения. Можно было говорить свободно.
– Да нечего рассказывать. Я решила, кто может сделать школу, научить нас всех колдовству, как Аресий хотел. И ты сама знаешь, кто может расколдовать твоего брата. Я помогу тебе до него добраться, сбежать от наших, доехать до столицы. Вместе же легче, и о брате твоем заботиться, правда? А ты поможешь мне его уговорить.
Это было так неожиданно, что Тагрия не сразу поняла, о ком речь. Сообразив, попросту онемела. Исара заговорила быстро:
– И давай не ври, что не хочешь его снова увидеть, уж я-то знаю! Все равно никто больше твоему брату не поможет, так что придется тебе согласиться! Соглашайся, Тагрия, ну! Слышишь!
– Подожди, подожди! – Тагрия еле удержалась, чтобы тоже не замахать руками. – С чего ты взяла… Подожди. Он не согласится! И жрецы бы все равно не позволили. И вообще, у нас Нашествие, забыла? Посмотри вокруг!
Исара почти зашипела:
– Что ему жрецы, Тагрия! Он принц! Императорский наследник! Он их всех, если захочет… – она изобразила, будто скручивает и ломает что-то. – А Нашествие – так даже лучше. Разве им не нужны помощники против колдунов? Только помоги мне, Тагрия! Слышишь?!
Ее глаза горели – Тагрия уже видела однажды этот безумный блеск. Давным-давно, когда некий высокородный колдун объяснял ей, двенадцатилетней перепуганной девчонке, что такое Сила. Наверное, это как болезнь. И Тагрия, если по правде, тоже не здорова.
– Он не согласится.
– Откуда тебе знать?!
– Исара… если что, я тебя предупреждала.
Разбойница схватила ее за руку:
– Значит, согласна?
– Да! Но с Тинкалом сама будешь разбираться. И не дергайся так, он на тебя смотрит.
– Плевать на него! – прорычала Исара, но выпрямилась и принялась с равнодушным видом жевать сыр.
Если Тинкал и пытался подслушать их с помощью магии, Тагрия была уверена – у него ничего не получилось.
Ширина дороги позволяла двигаться по четверо в ряд, но вышло так, что возле Тагрии остался один Бетаран. Исара все утро ехала с Тинкалом, не то усыпляя его бдительность, не то надеясь переубедить. Тагрия могла без помех обдумывать дерзкий план, с которым так неожиданно согласилась, и гадать, до помутнения в глазах, чем все закончится для нее и для Бетарана. Ведь, разумеется, согласилась она только ради брата. Увидеть его живым и веселым, забыть кошмары последней недели – ради этого можно сотворить любую глупость! Даже явиться к императорскому дворцу в сопровождении шальной разбойницы-колдуньи и потребовать аудиенции у его высочества. Прогонят, скорее всего. Но… вдруг нет? Неужели она, Тагрия, трусливей Исары?
Рядом сонно покачивался в седле Бетаран. Позади и впереди скакали разбойники. Солнце жарило от души, как будто всего за неделю Тагрия приехала из весны в лето. Дорога то ныряла в лес, где в сладостной прохладе заливались соловьи, то бежала, изгибаясь, в зелени пространных лугов. Над землей носились, кувыркаясь будто в танце, хохлатые чибисы. Их темные крылья отблескивали на солнце зеленым, красным, синим – ни дать ни взять рыцарские