моральными мотивами.
– Все еще не понимаю, – покачал головой Волчонок.
– Где ты видел шахтера-трезвенника, руководствующегося высокими мотивами?
– Согласен. Здесь мистер Томпсон допустил оплошность.
– Издеваешься? Майнер отдает последние гроши сиротам, а потом покупает тарелку отрубей в таверне – это оплошность. А «Святой поход Джека Майнера» – сплошное недоразумение.
– Зато образами колдунов ты должен быть доволен.
– Господи, Волчонок, меня от них тошнит. Они настолько же плохие, насколько Джек хороший. Кроме того, тупые до крика. И это аристократы, что с пеленок учились разным наукам!
– Удивил, – признал Волчонок, но Лиам не слушал.
– Туссейнт – вот настоящий антигерой. Умен, коварен и, заметь, далеко не трус. Как ловко он сблизился с Тибо, чтобы добраться до наставника! А сам де Арле? В стремлении отомстить готов не просто убивать, а наслаждаться муками врагов. И так до тех пор, пока не убил невиновную девушку.
– В этом отношении Майнер намного симпатичней.
– Майнер тоже наслаждается болью жертв, – возразил Лиам.
– Он не убивает невиновных, – поправил Волчонок.
– Он не раскаивается!
– Твой Тибо тоже не рыдает над трупами врагов.
– Я знал, что не устоишь, дочитаешь, – улыбнулся Лиам.
– Ты бы не отстал.
– Правда, но после смерти девушки…
– Убийства девушки, – вновь поправил Волчонок.
– После убийства он всегда старается поступать справедливо. Прежде всего де Арле хочет быть уверенным, что человек заслуживает смерти. Больше нужного не мучит, даже Туссейнта убивает быстро, хотя уж кто-кто, а этот колдун заслужил того, чтобы помучиться напоследок.
– Ты восхищаешься им, – не то спрашивая, не то утверждая, сказал Волчонок.
– Я твердо понимаю, что де Арле всего лишь выдуманный персонаж. Но какой! Возможно, рукийские дворяне и были близки к этому образу, но там восстание вспыхнуло еще раньше, чем у нас. О чем-то это да говорит…
– О чем?
– О том, что таких дворян, как Тибо, на самом деле не было.
– Ха-ха-ха! – Звонкий смех Волчонка взвился к звездам. – Только ты мог прочитать книгу о благородном герое и прийти к заключению, что его придумали негодяи.
Слова Волчонка заставили Лиама задуматься, каким был автор любимой книги – Фабрис де Брюссар. Ведь он всегда думал о дворянстве в целом и не сомневался, что лорды и джентльмены – «болезненная сыпь на теле общества». Но разве человек, чуждый морали и твердых жизненных убеждений, смог бы придумать настолько живого, искреннего героя?
– Никто мне отца и мать не вернет. Кроме того, имею я право на собственное мнение? – сказал Лиам. – Сейчас оно подсказывает, что нужно спать. Дилижанс в Кирби может оказаться еще более загруженным. – В подтверждение своих слов Лиам пододвинулся к бортику и расстегнул пояс. Высвободив из нескольких петель, парень просунул свободный