повернула голову и посмотрела в сторону Эстана, но вновь я не заметила в ее взгляде и толики интереса.
– Ну, тогда я пойду, – она погладила меня по плечу и посеменила в сторону Темного леса.
– До встречи, мама, – прошептала я себе под нос, удивленная тем, что мама так и не спросила меня об Эстане.
Милата направилась к невидимой тропинке в лесу. Проходя мимо юноши, она даже не подняла голову, чтобы посмотреть на него. Ну и выдержка.
Если она решила делать вид, что ничего не знает или что ей просто не интересно, то я поддержу ее в этом. В конце концов, мне это выгодно, если меня не будут ни о чем спрашивать и не будут ни в чем ограничивать. Значит, тормошить этот улей не стоит. Пусть все идет, как идет, пока есть такая возможность.
Я погрузилась в свои размышления и не заметила, как Эстан подошел ко мне. Он смотрел на меня с нежностью и каким-то сочувствием.
– Прости, – прошептал он, – так будет лучше, поверь.
– Лучше врать матери и делать вид, что тебя в моей жизни нет? Ты что же… стыдишься меня?
– Да что ты, Амея! Ты – самое прекрасное создание на земле, и я счастлив, что встретил тебя, – он провел пальцами по моей щеке.
– К чему тогда все это? – я указала на место, где только что скрылась мама.
– Амея, просто я… – он замялся, – не готов познакомиться с твоими родителями, боюсь, что я им не понравлюсь, и они запретят мне видеть тебя, – выпалил он, словно заученный текст.
– После сегодняшнего мама точно запретит мне с тобой видеться, ты даже с ней не поздоровался, это же невежливо! – я прикусила губу, сдерживая раздражение.
– Все будет в порядке, просто не поднимай эту тему при ней. Я скоро все объясню тебе, – лицо юноши смягчилось, и он явно хотел примирения, но раздражение внутри меня еще не прошло, и я поспешно отвернулась.
Обиженная, я стала оглядываться по сторонам, высматривая хоть что-нибудь, на что можно обратить внимание. И тут я заметила дерево, возле которого стояла мама. Среди густой травы, окружавшей ствол, была видна прогалина, как раз возле того места, где сидела женщина, когда я заметила ее. Я направилась туда. Средь высокой травы была аккуратно сложенная горка из камней. Совершенно очевидно, это было место погребения, но совершенно не понятно – почему в лесу. В нашей стране вообще не было принято хоронить, погребальный костер служил последним пристанищем для умерших, а пепел впоследствии развеивали над рекой или озером. За пределами Милагрии, как я слышала, умерших закапывали в землю. У нас такой обряд тоже существовал, но для домашних животных.
Я присела возле могилки, задумчиво поглаживая камни. Камни гладкие, наверное – из реки. Я все представляла, сколько времени она потратила, чтобы натаскать сюда эти валуны. И ведь ни разу и словом не обмолвилась об этом.
Эстан подошел поближе и положил мне руку на плечо.
– Кто здесь похоронен? – тихо спросил он.
– Я не знаю.
– Ты в порядке? – в его голосе прозвучала тревога.
– Да. Странно просто, что мама меня сюда никогда не водила, – расстроено пробормотала я.
Милата,