как вдруг увидел неподалеку группу людей с забавными французскими бульдогами. Собаки весело резвились и играли. Журналист засмотрелся на них, и не заметил торчащую корягу. Его нога зацепилась, и парень со всего маху упал в грязную лужу. Чертыхаясь на чем свет стоит, он выбрался из лужи с отвращением глядя на свои ладони, которые по его мнению должны были быть облеплены черной жирной грязью. Однако к своему удивлению Глеб увидел, что его руки совершенно чистые, хотя он приземлился на них точно в центр лужи.
– Неужели работает? – пробормотал он, вспоминая свое пламенное обращение к языческому мыслеобразу. – Ну, спасибо, брат! Я – твой должник!
В эту минуту его вернул к действительности какой-то шум. Он оглянулся и увидел, что к нему спешат хозяева французских бульдогов.
– Как вы? – кричала на бегу худощавая женщина. – Не ушиблись?
– Нельзя так засматриваться, батенька! – вторил ей седовласый старичок, едва удерживая своего питомца за поводок.
– Да все в порядке! – крикнул им журналист. – Простите, я тороплюсь!
И он зашагал прочь быстрой походкой. Растерявшиеся хозяева собак замерли не месте.
– Странный какой-то! – проговорила женщина.
– Видать, башкой шарахнулся! – глубокомысленно заметил старичок.
А парень старался удалиться от свидетелей происшествия, поскольку опасался, что их может заинтересовать тот факт, что он выбрался из грязи, абсолютно не запачкавшись. Вернее, испачкалась лишь одежда.
Дома Глеб скинул с себя грязные вещи и забросил их в стиральную машину. Затем еще раз внимательно осмотрел свое тело и убедился, что оно чистое.
– Надо же! – восхищенно произнес он. – Это просто замечательно! А то ведь не всегда есть возможность помыться.
Он покормил Жорика, достал с антресолей спальный мешок и резиновые сапоги и начал упаковывать рюкзак, готовясь к завтрашнему походу. Окончательно устав, журналист устроился на диване перед телевизором. Правда он забыл взять с тумбочки пульт, и теперь ему было страшно лень вставать.
– Жорик! – крикнул Глеб. – Будь другом, принеси пульт, пожалуйста! Меня ноги не держат!
Кот все еще копошился на кухне. Внезапно шорох стих, и Жорик на двух задних лапах, повиливая хвостом, торжественно прошествовал в зал. Передней лапой он зажимал чашку с чаем. Он прошел мимо дивана и уселся в кресле напротив, закинув одну лапу на другую. Журналист вытаращил от удивления глаза и даже не смел пошевелиться. Кот с шумом отхлебнул чай из чашки, затем поставил ее на подлокотник кресла и громко сказал голосом деда Матвея:
– Ну, здравствуй, Глеб! Давненько не виделись!
После этого его рот растянулся в улыбке, открывающей острые зубы.
Парень сглотнул слюну и сипло прошептал:
– Чур, меня, чур! Совсем «крыша поехала»…
И журналист принялся усиленно креститься. Но улыбающийся кот не исчезал. Более того, он продолжал периодически отпивать чай. Глеб не выдержал такой мощной «психической атаки» и громко закричал:
– Изыди,