нашу бродяжку.
Я сразу узнал – это был ее чарующий голос по телефону. Сама же она была еще восхитительней: брюнетка с пышной фигурой, не старше двадцати пяти. Она с трудом оттаскивала громадного пса за ошейник, и в этой суматохе только мельком скользнула по мне взглядом. И даже Таню она приветствовала, только махнув ей ладошкой.
– Проходи, Коля, садись, сейчас все организуем. Таня, посидишь с нами?
Таня покачала головой и молча направилась к лестнице. Появилась горничная, получила от хозяина указания и скрылась. Подошла Алла и тихо присела на диван.
– Ну, рассказывай, откуда ее привез, – хозяин достал из шкафа бутылку виски, плеснул в стакан и залпом выпил. Горничная принесла несколько блюд и беззвучно расставила на столике.
– Выпьешь? Нет, тебе нельзя. Ты поешь, поешь.
Не торопясь, управляясь с отменной едой, я вкратце описал утренние приключения. И закончил:
– А мордоворота, что сбежал, – я видел вчера в офисе вашего знакомого. Делайте выводы сами… – Я вытер салфеткой губы и поблагодарил за угощение.
Я ожидал от него более живой реакции, но не дождался. Софронов воспринял это легко, с улыбочкой, если вообще воспринял, или даже услышал. Было ясно, ему теперь все до лампочки. Он только в конце спохватился:
– Ах да, деньги вам… – он шатко направился к лестнице и вверх по ступенькам.
Я взглянул на Аллу, – она не проронила до сих пор ни слова. Теперь она скромно улыбнулась мне.
– Мы все так за нее беспокоились.
– Но, слава богу, все хорошо кончилось. Поглядывайте за ней.
– Она у нас самостоятельная.
– Слишком.
С лестницы спустился хозяин, в одной его руке была пачка денег, во второй ключи, – их не спутаешь, от сейфа.
– Вот тебе… как мы договаривались, и еще премия, бери, бери, заслужил. Посиди еще чуток, чайку выпей с тортиком. И о себе расскажи. Воевал небось – шрам на щеке.
– Приходилось.
– Афган, Чечня?
– То самое.
– Солдатиком? Горел?
– И горел.
– Поздно я тебя встретил, я бы тебя замом по охране поставил. Эх, все поздно. Еще одна просьба, не откажи мне, в дружбу, во вторник подойди на завод. Подписывать бумаги мы будем, продаем все, сам слышал. Деньги наличные, целый мешок, и все такое, свой бы человек не помешал рядом. Уважь.
– Что делать надо?
– Да ничего. Постоишь, поглядишь. Рубашечку белую только одень и галстучек. Чокнемся шампанским, и гори все огнем, отработал я свое.
– Хорошо, приду. – Я взялся за торт. Я терял от отпуска еще пару дней, но я бы прояснил кое-что для себя. Да и деньги… – Сразу в ваш кабинет?
– Позвони сначала. Потрись там рядом да вокруг, может, заметишь подозрительное что.
– Задание не ясно, но приду. – Я встал из-за стола и поблагодарил.
– А ты, Коля, знаешь? – вчера опять без мордобоя не обошлось. Устал я от всего… Нашли на улице работягу нашего, недалеко от завода, – сначала думали пьяный, – ан нет,