дожить до того, что захочется умереть.
Тому, кто сказал Сократу: «Тридцать тиранов осудили тебя на смерть», последний ответил: «А их осудила на смерть природа».
Смерть предстоит всему: она закон, а не кара.
«Как там в мире ином» – я спросил старика,
Утешаясь вином в уголке погребка.
«Пей! – ответил. – Дорога туда далека.
Из ушедших никто не вернулся пока».
Из допущенных в рай и повергнутых в ад
Никогда и никто не вернулся назад.
Грешен ты или свят, беден или богат —
Уходя, не надейся и ты на возврат.
Я видел себя в пору первых побегов, затем цветов и плодов, теперь наступила пора увядания. И это прекрасно, ибо естественно. Я гораздо легче переношу свои боли именно потому, что в мои годы они в порядке вещей, и потому, что, страдая от них, я с еще большей признательностью вспоминаю о долгом счастье прожитой мною жизни.
Если вы присматривались к хороводу четырех времен года, вы не могли не заметить, что они обнимают собою все возрасты мира: детство, юность, зрелость и старость. По истечении года делать ему больше нечего. И ему остается только начать все сначала.
Избавьте себя от страха смерти, потому что вам все равно не удастся избежать ее.
Умереть – значит присоединиться к большинству.
Умершего можно считать счастливым человеком хотя бы потому, что ему не надо больше умирать.
Бог милостив к тем, у кого проявление жизни он отнимает постепенно: это единственное преимущество старости.
Молодых лишает жизни насилие, стариков – преклонный возраст.
Повезло человеку, которому удалось уйти из этого мира своей смертью.
Когда что-то стареет, разве есть надежда, что оно постоит за себя, полное свежести и юношеской страсти? Все, что приближается к концу, ослабевает. Солнце, например, на закате посылает менее теплые и не столь прекрасные лучи. Луна становится тонкой, когда она убывает. Дерево, некогда зеленое и плодоносное, становится голым, с усохшими ветками.
На цветочном стебле розы, когда на ней опадут лепестки, остаются одни шипы.
Одно из ощущений старения – это то ощущение, когда не чувствуешь в себе ростков будущего. Они всегда чувствовались; то один, то другой вырастали, начинали давать цвет, запах. Теперь их совсем нет. Во мне исчезло будущее!
И сердце полно, полно прежних лет,
И сильно бьется; пылкая мечта
Приводит в жизнь минувшего скелет,
И в нем почти все та же красота.
Так любим мы глядеть на свой портрет,
Хоть с нами в нем уж сходства больше нет,
Хоть на холсте хранится блеск