ты взялась? – спросил ты, и я почувствовала щекой твою ладонь.
Я была не в силах ответить, ведь в эту самую секунду я говорила с твоими пальцами, потом, с твоими губами, а потом… И мне просто пришлось указать тебе вверх, на небо.
– Значит, ты – небожительница? – спросил ты и засмеялся.
И мне оставалось только кивнуть – ведь это было последнее, что я слышала. Дело в том, что от счастья я обычно теряю сознание. Вот и на этот раз…
…Я, наконец, очнулась в твоих руках и услышала – близко-близко – стук твоего сердца, но оказалось, что уже очень поздно и мне пора улетать обратно.
В аэропорту ты подвел меня к летчику и попросил его:
– Вот эту самую небожительницу, доставьте, пожалуйста, в целости и сохранности.
Тот кивнул и произнес:
– Конечно, только необходимо пристегнуться.
Тут я отчего-то жутко запаниковала и попыталась тебе крикнуть через круглое окошко, что этот летчик – ненастоящий, а, скорее всего, переодетый в летную форму тот самый чертенок. И если он начнет шутить – одной мне будет не справиться.
Но это окошко было такое толстое, к тому же осень просто разревелась от досады, а собаки вокруг завыли от тоски – и ты меня не услышал.
Когда мы пролетали над твоим домом, я закрыла глаза. Чтобы не умереть – это же понятно, правда?
Наконец, самолет помахал крыльями круглому берегу и набрал высоту. Летчик включил автопилот и уселся рядом со мной.
– Нет, это не черт, – сказала я себе сквозь закрытые глаза. – И уж совсем не чертенок. Разве могут быть у них такие требовательные руки?
– Просыпайся же, наконец, небожительница. Сколько можно спать?
Ты сидел рядом, одетый в летную форму и улыбался.
– Мы пока поживем здесь с тобой – не возражаешь?
Я боялась дышать – чтобы ты не исчез. Может, поэтому, начала задыхаться на самом деле.
– Здесь? Но – где? Это же…
– Да, самолет. Ну и что? Впрочем, пока можем и прямо на небе – как тебе больше нравится. Ты дыши, дыши.
– Ага… Но почему – на небе?
– Так ты же – небожительница и, значит, тебе тут самое место.
– А что значит – пока?
– Не обращай внимания. Это сложно объяснить. В общем, мне пришлось остановить время. Мы сможем оставаться здесь, сколько захотим.
Я задышала, как раньше, как обычно и даже немного глубже.
– Здорово. Тогда давай снова начнем с того момента, где мы остановились.
– С какого? Напомни.
– Когда я открыла глаза и услышала стук твоего сердца.
– Ну… вот. Теперь можешь открывать. Открывай и – слушай…
Обычно в этом самом месте моя собака ложится передо мной – голова на передних лапах, в глазах слезы – и смотрит на меня неотрывно.
– Что за глупости, Джесси? – я укоризненно качаю головой. – Что за слезы? Ты же знаешь лучше других – все кончится хорошо.
Она виновато скулит и тычется мордой мне в колени – просит рассказывать дальше.
Но, именно в этот момент, у меня всегда находится