с завистью смотрели на Вадима Сергеевича. На его лице светилось счастье, в руках ящик водки и выходной до конца рабочего дня – чем не повод для радости? Сквозь шумы машин не слышны злые упреки и комментарии. Сам же Вадим Сергеевич про себя смеялся над своим руководителем. Его поразило, как же повезло человеку. Взяло бы то, другое создание планеты Земля – а это распространенная практика – то уже было бы тело, замятый скандал, жалкая компенсация. Мышцы напрягались от груза. Была одна мысль, которая оказалась сильнее всех предыдущих. Угловатая и цепкая, невозможно выкинуть из головы. Своровал ли Олег Петрович эту коробку или действительно спрятал, чтобы кто другой не пытался? В уме рабочего с рождения растет зерно сомнения. Константа: тот, кто сильный, тот мудак; кто богаче, тот лжец, мразь и обманщик. Подобных чувств Вадим Сергеевич к Олегу Петровичу никогда не питал. Его всегда удивляли сплетни и оскорбления, звучащие в его адрес за спиной. «Мне он плохого не сделал, – думал Вадим Сергеевич, – тогда он и не плохой». За такую позицию коллеги презрительно смеялись над ним, но потом привыкли и попросту игнорировали его существование. Потому когда Олег Петрович спустился со своего второго этажа и лично попросил о помощи – это стало как знамением, что подозрения излишни. Стал бы злодей доверяться обыкновенному человеку? Мелкой сошке, если быть точнее.
Вадим Сергеевич опустил взгляд и увидел сквозь дырки в коробке, как свет переливается в бутылках. Звон становился громче, но ниже. Вокруг ничего, кроме него, не было слышно. Они чаровали. Слюна сочилась под языком. Хотелось почувствовать знаменитый ожог в горле, горький выдох и следы жирной закуски на губах. Может, не просто звоном был звук, а заклинаниями из земли рвущимися, контролирующими мозг и душу. Они не веселили, а вгоняли в тоску и уныние. Давали плоды подозрения. Не успев дойти до мусорного контейнера, Вадим Сергеевич бросил коробку, почесал голову и быстрым шагом удалился в сторону автобусной остановки. Ему тяжело далось убедить себя в том, что мысли – это яд, если они не вызывают смеха и добрых чувств. Бутылки так и остались там стоять.
Машина резко остановилась. Сквозь стекло виднелось небритое лицо, уставшее от жизни. Он осмотрелся по сторонам, вокруг никого, кроме него и прохожих, не было. Каждый раз будто первый. В животе появляется легкая тянущая боль. Голова тяжелеет, сердце бьется быстрее, на лбу сочится пот. Мужчина ударил от злости кулаком по рулю и вышел. Сложно жить с такими чувствами. Не первый раз он проворачивал дела, отчего ласково стал их называть «делишками», а все равно продолжал, как новичок, бояться попасть на глаза кому не надо, привлечь лишнего внимания. Мужчина спрятал руки в карман, увел глаза в землю. Подойдя к коробке, он вновь осмотрелся по сторонам и, убедившись, что ничего ему не угрожает, взял, поднял ее и понес к машине.
– Эх ты, Мурка, – обратились к нему.
Около багажника с метлой в руках стоял Кировский, пожилой дворник, который видел, как рос Мурка. Он отпустил седую бороду, а с ней и руки. Изо рта торчала сигарета. Ветер заставлял его дрожать. Увидев его, Мурка облегченно выдохнул.
– День