только, что это от друга.
– Могу я взглянуть на записку?
Я хотела отказать, но потом подумала, что в записке нет ничего криминального и лучше бы отцу самому в этом убедиться. Он бегло прочел ее и вернул мне.
– Друг, – фыркнул он. – Не верь никому, но особенно тем, кто называет себя твоим другом.
Глава 6
С семи лет я брала уроки фортепиано и к двадцати годам достигла неплохих результатов: могла прочесть с листа и исполнить композицию любой сложности. Преподаватели пророчили мне карьеру пианистки, но она не слишком привлекала меня, да и родители были бы против, если бы я вдруг оставила клан и праведную жизнь и начала колесить по миру с концертной программой. Я ограничилась тем, что аккомпанировала церковному хору, давала уроки в местной музыкальной школе, исполняла сонаты на свадьбах: рояль, усыпанный белыми розами, всегда был эффектным дополнением к любому торжеству.
Но однажды подруги из пансиона тайком вытащили меня на музыкальный фестиваль в Марли-парке, и там на меня словно снизошло откровение. Девушка-пианистка аккомпанировала рок-группе на синтезаторе. Ее пальцы безупречно брали клавишные партии. Даже когда она закрывала глаза, то не ошибалась в нотах. На ее лице блуждала улыбка: музыка полностью завладела ею – и в тот момент завладела мной. Я могла бы делать то же самое! Могла бы сыграть все ее партии и не ошиблась бы, даже если бы вообще не открывала глаз.
После шоу в Марли я зачастила на фестивали и концерты в клубах. Больше всего меня влекли клавишные, но любовь к ним распространилась и на все другие инструменты: гитары, ударные, духовые – и даже ненавистный отцу саксофон стал мне нравиться. Господи, если бы он только знал, сколько чувств внутри меня пробуждал саксофон.
Любовь к концертам и фестивалям была рискованным делом: обычно их устраивали по ночам и попасть на них без ведома родителей было не так-то просто. Поэтому я начала обдумывать возможные способы «побега» от семьи и вообще с земель клана МакАлистеров.
Обдумав сотни возможных путей, я нашла один более-менее реальный. Заявила родителям, что хочу попробовать жить максимально просто, аскетично, без прислуги, охраны и делать все своими руками – ведь именно так нам завещало Писание?
Добиваться своего мне пришлось два года, начиная с восемнадцати. Сначала меня даже в университет отпускать не хотели. Зачем? Все, что нужно праведной женщине, – выйти замуж, родить детей, как завещал Господь, и сидеть дома. А вот Сету и Майклу позволялось многое. Сет снял квартиру в городе, изучал архитектуру в университете UCD и жил вполне полноценной жизнью. Майкл поступил в духовную семинарию, снимал комнату в семинарском кампусе и спокойно путешествовал по стране и за рубеж: например, объездил всю Италию с ее церквями и храмами, которые я видела только на картинках.
Но я так упорно настаивала на своем, на своем праве на образование и свободное передвижение, что в итоге у отца остался выбор: либо запереть меня в подвале, либо отпустить. За меня поручился Сет; сказал, что будет контролировать каждый