с гордостью!
Иван прижал голову сына к груди, поцеловал ее запекшимися губами. Промерзшая колымага, в которой везли их под стражей в далекую ссылку, подскакивала на ухабах, и каждый толчок приносил неимоверные страданию разбитому, непослушному телу. Стражники, коих не видел теперь Иван, могли бы проявить милосердие, прервать путь, перенести больного в теплую избу, о чем молила их его жена, но они были людьми крепкой души, и мольбы страдальцев не трогали их. Может, и к лучшему?.. Иван уходил без сожаления. Скоро он снова встретится с отцом в вечной радости, скоро прекратятся мытарства и унижения. Только семейство жаль… Что станет с несчастною матерью, на старости лет лишенной всего и обреченной на такие муки? С женой? С малолетним Семушкой?
– Ты, тятенька, поправишься! Ты еще сам внукам рассказывать будешь, как вы с дедом за Смоленск бились!
– Нет, Семушка, нет… Час мой близок. Мне бы лишь тебе досказать, пока язык мой еще повинуется мне…
Война началась летом 1609 года. Ляхи под водительством самого Сигизмунда III явились под стены Смоленска. Велика была рать их! 12,5 тысяч человек: ляхи, татарва, венгерские и немецкие наемники. А к тому более 10 тысяч запорожцев… Против них было лишь пять с половиною тысяч русских. Крепость, впрочем, снабжена была большим числом пушек, значительными запасами оружия и продовольствия. При приближении противника к Смоленску воевода приказал выжечь окружавший город посад. Так ляхи были лишены укрытий для подготовки внезапной атаки и жилищ на зиму.
В конце сентября польская кавалерия и наемники атаковали крепость. Ляхи рассчитывали отвлечь русских видимостью общего штурма и прорваться через Копытицкие и Авраамиевские ворота, взорвав их. Но не так недогадлив был воевода Шеин, чтобы не предусмотреть подобного плана! Все ворота крепости были заранее прикрыты срубами, заполненными землей и камнями. Это защищало их от огня осадной артиллерии и возможного подрыва.
Первый штурм был отражен с большими потерями для неприятеля. Три месяца спустя, ляхи попытались проникнуть в город иным образом, сделав подкоп под его стеной. Однако, русские тот подкоп обнаружили и взорвали вместе с находившимися там врагами.
– Славная была зима, Семушка… Страшная и славная. Охотники время от времени совершали вылазки супротив ляхов, чтобы жизнь им медом не казалась. А кроме – нужно и нам многое добывать было! Дрова, воду… Нам так не хватало ее! Вылазки бывали крупными и малыми, и к сим последним я вечно рвался примкнуть! Ратник был из меня еще никудышный, но разведка, добыча – в этих делах я не плоховал! Однажды взяли меня наши охотники на опасное дело. Нас было всего шестеро. Мы переплыли Днепр на лодке и проникли во вражеский лагерь. Похитили там кое-что из снеди, но самое главное – знамя! Я лично срезал его с древка и спрятал под исподним, на груди. Можешь ли ты представить мой восторг, когда я поднес отцу свой первый боевой трофей?!
– Должно быть, дедушка очень гордился тобой?
– Да… Он поднял меня на руки и сказал: «Быть тебе, Иванушка,