в аду.
Сергей разглядывал магазины, проезжающий мимо транспорт и людей, пытаясь увидеть что-нибудь из ряда вон выходящее. На первый взгляд всё казалось совершенно нормальным, ровно настолько нормальным, насколько это слово вообще применимо к жизненным реалиям современной России. Разве что волосы у многих людей были странными. Ну как у многих, да у каждого второго! Вместо волос из головы торчала вата, окрашенная… да пёс его знает, чем – хоть краской для волос, хоть масляной, хоть акварелью, всё одно видно, что никакие это не волосы.
Повернув на перекресте у светофора, Сергей увидел, как трое мужиков, здоровенных и не очень, месили ногами четвертого. Как неравнодушный, он решил выяснить причину творящегося беспредела.
– Эй, мужики, чё происходит?! – закричал Крамольников. – Вы озверели что ли?! Перестаньте! Перестаньте, кому говорю!
– Слышь, иди, куда шел, понял, нахуй! – злобно пробурчал амбал в замасляной фуфайке.
Остальные вообще не удостоили сердобольного прохожего ответом и продолжали бить ногами несчастного, который уже не кричал, а только всхлипывал, надеясь, что разъяренные мужики успокоятся. А может, и не надеясь.
«Прохожий» не внял адресованному посылу, весьма грубому, но конкретному и недвусмысленному. Вместо этого Сергей подбежал к троице и попытался оттащить самого здорового. Каково же было его удивление, когда вместо вора, попытавшегося тиснуть кошелёк, вместо любовника чьей-нибудь жены, вместо кого угодно, представляющего хоть какую-то опасность, он увидел маленького ребёнка лет десяти-двенадцати, едва шевелившегося в луже собственной крови.
– Да вы чё, люди?!! – заорал Крамольников. – Вы, сука, люди иди кто? Это же пацан малолетний, ребёнок! А-ну отошли, уроды!
– Слышь, – злобно прошипел амбал, которого Сергей схватил за руку, – ты тупой?! Не лезь не в своё дело!
Крамольников как следует врезал с правой, да прямо по здоровенной морде! Рассвирепевший обладатель промасленной фуфайки от такого поворота событий забыл про ребёнка и переключился на нового супостата со товарищами, которые не могли проигнорировать «хрена», традиционно появившегося с горы в самое неподходящее время. Против троих у дяди Сережи не было решительно никаких шансов! Его желание ретироваться я считаю совершенно нормальным в столь непростой ситуации. А если найдётся умник, который обзовёт нашего героя трусом, то пусть сначала сам выйдет против троих, а потом пусть рот разевает, да судит! Только, скорее всего, не будет это умник никого судить, потому как трое противников ему «судильник» порвут и лицо сломают.
Совершая тактическое отступление, Сергей лихорадочно думал, кого вызывать, скорую или полицию? И тут судьба лично сделала непростой выбор – убегая от чрезвычайно враждебной троицы, наш «тактик» обернулся, и тут же врезался в полицейского.
– Осторожно! – гаркнул слуга закона. – Куда бежим-то, гражданин?
– О,