двери у входа висела табличка «Россвязь», чуть ниже и чуть мельче было написано «Отделение № 7».
Внутри Крамольников подвергся тщательному досмотру. Охранники «дружески» похлопали его по всем местам, по которым закон разрешает хлопать незнакомого человека. Старший у местных «церберов» взял металлодетектор и провел им сверху вниз, пытаясь найти у посетителя запрещенные предметы. Крамольников уже было собрался шагнуть через рамку, как вдруг прибор в руках охранника издал резкий противный звук.
– Стой! – скомандовал «цербер».
– Стою, стою, – ответил Сергей, который в общем-то никуда бежать и не собирался.
– Почему пищит? – сурово спросил старший.
Вопрос, конечно, был резонным – прибор запищал в аккурат напротив ширинки.
– У меня хер железный! – гордо заявил Сергей. – На войне осколком гранаты половину оторвало, ну вот, остался от двух метров только один, остальное пришлось сталью долива…
– Помолчи, шутник хренов, – оборвал его охранник, едва заметно улыбнувшись. – Из карманов всё достал?
– Я не шучу, – внезапно посерьёзнел. – Я бы показал, да боюсь ты от зависти помрёшь!
– Ой, шёл бы ты… – проворчал охранник.
Старший снова провел сканером, ожидая услышать мерзкое пиликание, но приборчик молчал. Повторное сканирование оказалось безрезультатным, как и следующее. Махнув рукой, охранник пожал плечами, мол, проходи, раз железный.
Сергей прошел через рамку, надеясь, что не в меру бдительная техника больше не будет его задерживать, и остановился у информационного стенда, на котором в подробностях рассказывался алгоритм взаимодействия посетителя с сотрудниками Россвязи. Схема оказалась довольно простой. Внимательно изучив все детали, Крамольников отправился в операционный зал.
Подойдя к первому попавшемуся окну, за которым сидела полная женщина, сверкавшая маленькими поросячьими глазками.
– Чё те? – нагло поинтересовалась дама, увидев физиономию дяди Серёжи.
– Здравствуйте! – поприветствовал её Крамольников. – Мне бы в Англию позвонить.
– Каму хоть?! – вальяжно поинтересовалась миледи-оператор. – Ходорковскому что ли? – она захихикала.
– Маме, – неохотно пояснил Сергей, начинавший потихоньку терять терпение из-за непрекращающегося хамства с той стороны окна.
– Хреново, когда мама – Ходорковский, хи-хи-хи! – желеобразное тело оператора затряслось от смеха.
– Сама ты – Ходорковский, корова! – закричал Крамольников. – Вот, – он положил на стойку бумажку с телефонным номером, – давай двадцать минут!
Оператор перестала смеяться. Лицо дамы исказила гримаса недовольства.
– А чё это мы хамим-то? – возмутилась она. – Будешь хамить – охрану позову!
«Сука, это ещё и я хамлю?! – подумал Крамольников, глядя сотрудницу Россвязи глазами, потихоньку наливающимися кровью – Кое-что в России так и не изменилось, несмотря на введение