не знающий ни одного слова на русском языке, – родственником или просто пришлым человеком, наёмным работником. В селе было много ссыльных поляков, за еду и постой они соглашались на любую работу. Ну, а чтобы любопытные односельчане не лезли в её жизнь и не насмешничали, Наталия Петровна переехала со своим поляком в Тельму.
Елизавета
К моменту описываемых событий пять её старших дочерей уже отделились, вышли замуж и уехали – одна в Ангарск, вторая – в Ярославль, остальные – в Иркутск. Они и забрали с собой свою младшую, шестую сестру, – Елизавету Симановскую.
В Иркутске Лиза окончила школу, выучилась на кассира-бухгалтера, а потом устроилась в столовую Горного института, где и повстречала свою судьбу в лице мужа умершей подруги Ольги.
Михаил сразу признался ей, что с сыном беда, ребёнок в полной мере принял на себя болезнь матери, нет шансов на его спасение, видно, Ольга зовёт за собой. Однако Елизавета рассудила иначе и настояла на повторном медицинском осмотре.
Приехавший доктор – человек добрый и чувствительный, проникся чужой бедой. Он тщательно осмотрел малыша. Картина была удручающей: мальчик дышал прерывисто, судорожно хватая воздух открытым ртом.
– Есть ли хоть какая-то надежда? – прохрипел Михаил, от переживаний у него пропал голос.
– Не имею права сказать нет… – Доктор снял пенсне. – Правое лёгкое, по всей видимости, уже не работает, поражено. Процесс перекинулся и на левое.
– Сколько ему осталось жить?
– Максимум десять дней. Если… Вы… не хотите, чтобы мальчик оставался дома, могу предложить приют для хронических больных. Он расположен в сосновом бору, на правой стороне реки Иркут. Там ему будет хорошо и спокойно, сёстры совершат все необходимые обряды.
– Спасибо Вам, доктор, за визит. Мы ни в коем случае не отправим сына в приют, будем с ним рядом до последней минуты, – вмешалась в разговор Елизавета.
Она убедила Михаила в том, что нет никакой необходимости отвозить ребёнка к чужим людям, ведь в Тельме живёт её мать, а потому нужно срочно переправить Юрочку к ней: в деревне, на свежем воздухе и козьем молоке, ему полегчает. А, если, не дай Бог, помрёт, то в Тельме и похоронят его.
Михаил доктору верил, особых надежд на выздоровление сына не питал, но с решением Елизаветы сразу согласился, потому что Тельма была его родиной и частью души – там покоились все его родственники. Значит, и сын обретёт вечный покой на Тельминской земле.
Баба Наташа
Наталия Петровна Симановская, поначалу обрадовавшаяся приезду дочери с кавалером, приуныла.
– Нет, заразного больного в дом не положу, не обижайся, Лиза. В сарайке пусть будет, а в доме – никак нет. Тем более, ребёнок чужой.
– Мама, он не чужой! Юрочка – сын моей умершей подруги. Он теперь наш общий с Мишей сын, понимаешь?
– Ничего не понимаю! Ты что же, тайно от матери замуж вышла?
– Мама,