темп заданный хромоногим горцем и вырвавшись вперёд, скрылись за одинокой горой, напоминавшей копьё, грозящее коварному небу своим исполинским жалом.
– Они отрезают нас от дороги, мастер Бышевур! – заволновался один из надсмотрщиков, по-своему растолковавший манёвр преследователей. Он был из вольнонаемных, годами, немногим старше узника лопетегга, а потому и воспринимал всё происходящее, с должным его возрасту возбуждением. Расчётливое спокойствие война, было ещё не знакомо его юному разуму.
– Что ж, – Бышевур пригладил свою окладистую бороду и его взгляд прояснился, словно и не его глаза ещё недавно светились глубокой задумчивостью. Опыт былых сражений не позволял ему сломя голову ринуться вперёд, рискуя не принадлежащими ему людьми. Точнее сказать старший надзиратель Горакатана надеялся, что именно опыт нашёптывает ему постыдные для любого горца слова, ведь в его народе людей намеренно избегающих битву, уважали меньше вероотступников и воров скота.
Бышевур догадывался, что нечего необычного с ним не приключилось, просто старость коснулась его своими холодными пальцами, разом вобрав в себя часть красок, окружавшего его мира. Жизнь воина коротка, немудрено встретить смерть, каждый день вызывая её на свидания, и не каждому дано дожить до седин, окаймлявших, его бороду почти повсеместно.
Только вот Бышевур также слышал от людей, что бывают честные воины, а бывают воины старые, но вот старых и честных воинов не бывает и вовсе.
– Через тридцать колёс мы дойдём до самой высокой точки нашего пути, в том месте дорога пересекает небольшой горный отрог, и если мы окажемся там раньше, то им придется атаковать в гору.
Про себя же он подумал, что если бы их путь лежал по-прямой, их вполне могли заметить часовые рудника, махни он факелом, но к сожаленью, между ними и Горакатаном плотной стеной стояли молчаливые, тёмные горы.
– Нас много. Может они не захотят атаковать, к тому же вы сами наверняка никогда прежде не видели стерхов, и могли ошибиться – не слишком уверенно предположил уроженец китовых островов, по которому никогда с уверенностью не скажешь, побледнел он или же нет.
– Я бы не стал на это надеяться, – тихо ответил лопетегг, понимая, что в таком случае преследователем было проще пропустить их караван мимо, не устраивая игру в прятки, в тёмной, промозглой мерзлоте. Но стерхи, подобно саблезубым собакам инвихо, желали сполна насладиться погоней, а чёрное небо, на котором горело ещё не достаточно звёзд, вполне пособничало их недобрым замыслам.
– Так или иначе, скоро мы всё узнаем. Думаю, ближе к руднику, они нас уже не подпустят. – Ответил Бышевур, наградив лопетегга пристальных взглядом, своих невеселых глаз.
И хотя его голос звучал негромко, в ночной тишине, его слова были услышаны каждым.
****
Когда караван достиг безымянного отрога, тонкий серп месяца на мгновение вынырнул из чернильной