пол. Сомнения уступили место раздражению.
«Неужели Ганс до сих пор ничего не услышал, не ощутил? Монстр уснул там что ли? Почему тварь не реагирует на него? Неужели я действительно свихнулся и не заметил этого?» – эти мысли непрестанно пережевывались его мозгом.
После событий, случившихся с Зуффертом неделю назад, Гюнтер снова и снова прокручивал все в голове, мысленно возвращаясь к ним и лихорадочно ища выход из сложившейся ситуации.
Да, над ним посмеялись и приняли за чокнутого (прочитал на их лицах), но он-то знал, что это – правда. «Пусть так, – думал Гюнтер, – лишь бы поскорей оказаться подальше от мерзкой твари. Если Вайгель подтвердит мои слова, то, скорее всего, меня комиссуют по душевной болезни и переведут на какую-нибудь хозяйственную службу. Оно и к лучшему».
Чтобы хоть как-то отвлечься, эсэсовец мысленно расчертил пол на клетки и стал ходить по ним как по шахматной доске, переступая через рельсы узкоколейки. Бестолковое занятие, но почему-то успокаивало и помогало коротать время…
Шаг… еще шаг… поворот налево…
Минутная стрелка дрогнула – еще один маленький шаг вперед.
Шаг… поворот направо…
Гюнтеру вдруг стало нехорошо: мозг начал учащенно биться, странные болевые импульсы распространялись по всему телу. Попытался осмыслить происходящее, но что-то мешало ему это сделать.
Неужели?.. – хотелось кричать, но что-то останавливало.
От ужаса перехватило дыхание, и слюна застряла в горле.
Боль… Она хорошо запомнилась ему еще с прошлого раза, когда он самовольно проник внутрь бункера.
Стрелка замерла на цифре «10», слегка дрогнула и перешагнула ее.
– О Боже! О-о-о. Нет!.. Только не это… – прохрипел солдат.
Он сбросил каску, сорвал шерстяной подшлемник и, зажав голову обеими руками, начал ее массировать, будто пытаясь убаюкать.
Боль мерно нарастала и становилась просто нестерпимой. Словно зубья циркулярной пилы, она въедалась все глубже и глубже.
Зуфферт снова захотел закричать что было силы, но звук увяз где-то в диафрагме.
Раздался прерывистый рев сирены, от которого волосы зашевелились и встали дыбом.
Солдат обреченно замычал, мотая головой. Его сознание будто разорвало надвое.
Под сводом тоннеля красными гирляндами замигали плафоны аварийного освещения.
Крик отчаяния и безумного ужаса прорвался неожиданно, но Гюнтеру показалось, что кричал не он, а кто-то другой.
Ища путь к спасению, солдат в два прыжка достиг стальной решетки, отделявшей тоннель от бункера, и попробовал открыть замок. Однако ключ выпал из непослушной руки, звякнул обо что-то металлическое и отлетел в сторону. Он попытался его найти, но окружавшие Гюнтера предметы начали троиться в глазах, возвращаясь на свое место и снова распадаясь на фрагменты, как в калейдоскопе. Сознание шло ко дну, точно тонущий в пучине корабль…
…Когда Зуфферт очнулся, в барабанных перепонках раздавались странные булькающие хлопки.
Сирена