коменданта, молодцеватый унтер-штурмфюрер[4] спешно подбежал к нему. Звонко щелкнув каблуками, он вскинул вверх правую руку, поприветствовав Штольца на древнеримский манер. «Хайль Гитлер!» здесь почти никогда произносили, разве что в тех случаях, когда на базу прибывал кто-нибудь из бонз Третьего рейха, а после смерти самого фюрера подобное приветствие вообще стало архаизмом.
– Зиг хайль! – звонко выкрикнул унтер-штурмфюрер и отчеканил доклад: – Господин штандартенфюрер, электрики прибыли и уже приступили к работе!
Комендант поморщился, небрежно махнув рукой, и хмуро приказал:
– Готовьте дрезину.
– Яволь! – Офицер козырнул и побежал исполнять приказ, позвав на помощь одного из своих солдат.
Через минуту дизельный двигатель зафыркал и протяжно загудел. Дрезина, груженная людьми, плавно тронулась с места и въехала в основной тоннель, раздвигая мглу лучом прожектора.
Тоннель встретил их затхлым воздухом и гулкой пустотой. Через сто метров дрезина свернула в тупиковый отвод, осветив перепугано-возмущенные лица прижавшихся к стене электромонтеров, и остановилась неподалеку от массивной металлической решетки.
Один из эсэсовцев соскочил с дрезины и откинул от борта лесенку, по которой спустились комендант и ученые.
Едва ступив на бетонный пол, они почувствовали едкую смесь запахов: переработанного дизтоплива, паленой резины и чего-то еще. Под ногами попадались стреляные гильзы. Доктор Фогель с недвусмысленным вопросом на лице посмотрел на профессора, но тот лишь растерянно поднял брови и пожал плечами.
Что-то нагнетало уныние и тревогу в этом месте, будто они стояли на краю свежевырытой могилы. И эта мрачная интуиция их не обманула.
Рядом с решеткой лежали два неподвижных тела в камуфляжной униформе, прикрытые брезентом. Перепачканная кровью прорезиненная ткань уже успела стать коричневой. От трупов исходил приторно-сладкий запах крови и тошнотворная вонь – как на скотобойне возле свежевыпотрошенных животных.
Фогель отвернулся, сглотнув кислый комок отвращения, а профессор Майер с приоткрытым ртом попятился назад – один из эсэсовцев тут же взял его под руку и вернул на место.
Комендант, бросив беглый взгляд на мертвые тела, прошел вперед и остановился возле часового, о чем-то его спросив. Заметив замешкавшихся у решетки ученых, Штольц жестом пригласил их войти внутрь бункера, приказав охране остаться у входа.
– Не бойтесь, профессор, – сказал комендант, когда Майер проходил мимо него. – Мертвецы не кусаются и не причиняют никому вреда… Как, впрочем, и пользы… Прошу, господа, прошу…
Если б тогда он мог знать, что подобное легкомысленное убеждение по поводу мертвецов окажется ошибочным, то никогда не произнес бы этих слов.
Бункер встретил людей сонной тишиной.
Аварийное освещение слабо рассеивало полумрак.
Стены и пол, укрепленные изнутри стальными листами, отражали и усиливали все звуки, искажая