муж – над ним хохочет, повторяя:
«Со смеху лопнешь, глядя на мужчину,
Который из примеров, книг, молвы
И собственного опыта узнав,
Что женщина собою представляет,
Во что ей превратиться суждено,
В часы досуга станет тосковать
По прочному ярму».
Имогена
Так говорит он?
Якимо
Да, да, притом смеясь до слез, принцесса!
Быть с ним и слушать шутки над французом
Потеха просто! Видит небо, все
Не без греха мужчины.
Имогена
Но не он!
Якимо
О нет! Но за дары небес он мог бы
Признательнее быть. А что до вас,
Доставшейся ему не по заслугам, –
Я столь же удивляться принужден,
Сколь и жалеть.
Имогена
Кого жалеть, скажите?
Якимо
Обоих – от души!
Имогена
Как! И меня?
Вы так глядите… Что во мне такое
Внушает жалость вам?..
Якимо
Весьма прискорбно!
Ах! От сиянья солнца отвернуться
И предпочесть ему ночник тюремный…
Имогена
Прошу вас, отвечайте откровенней:
Что вынуждает вас жалеть меня?
Якимо
То, что другие…
Едва не вырвалось – владеют вашей…
Но пусть уж боги разберутся в этом –
Не мне судить.
Имогена
Вам, вероятно, сударь,
Известно что-то обо мне; прошу,
Скажите же. Ведь предвкушенье горя
Порой страшней уверенности в нем;
Коль зло непоправимо – с ним миришься,
Но, вовремя узнав о нем, возможно
Предотвратить беду. Что вас толкает
И сдерживает вместе с тем?
Якимо
О, если б
К такой щеке я мог прильнуть устами,
Взять эту руку, чье прикосновенье,
Одно прикосновенье призывает
Дать верности обет! Владеть всем тем,
Что жадный взор влечет мой, – неужели –
Проклятье мне! – слюнявил бы я губы,
Доступные любому, как ступени
Капитолия; иль руки жал,
Шершавые от грязных, лживых ласк,
Как от работы; иль глядел любовно
В бесцветные глаза, чей тусклый блеск
Не ярче, чем мерцанье фитиля,
Чадящего в зловонной плошке с салом?
Достоин был бы я всех адских мук,
Когда бы грех такой свершил.
Имогена
Мой муж
Забыл меня!
Якимо
Он сам себя забыл!
Его б не выдал я, но ваша прелесть
Моей безмолвной совести велела
Открыть его измену языку.
Имогена
Я