недоуменно посмотрел на патрона в ожидании разъяснений.
– Палицын здесь? – блеснув стеклами очков, заметно бодрее, поинтересовался министр.
– Еще копается! Много переводить пришлось на японский, а он покамест языком оным не вполне свободно владеет, – продолжая не понимать, передернул плечами тайный советник.
– Превосходно! Стекля уведомлять не станем. Если пакет в течение ближайших дней не будет обнаружен, тогда известим о прискорбном происшествии государя. Его величество в скором времени отбывает в Париж, я еду тоже, а посему придется изготовить новую ратификационную грамоту к договору и поднести ее вдругорядь на подпись государю. Чрезвычайно неприятная комиссия! Представляю лицо императора… А коли секретные статьи конвенции попадут или уже попали на глаза англичанам? Скандал! Международный скандал! – с горечью восклицал князь.
– Помнится, когда посланник Стекль вернулся на Пасху в Петербург, список договора был незамедлительно изготовлен, – напомнил ему обстоятельства дела Гумберт.
– Я самолично делал перевод. Что же касается копии ратификационной грамоты, составленной, согласно протоколу, на французском, она переписывалась разными людьми, поскольку предназначалась исключительно для моего личного пользования. Договор – сотрудником Стремоухова, запамятовал его фамилию, у него совершенно каллиграфический почерк, а текст секретной морской конвенции – стариной Леонтьевым. У того тоже рука хороша, однако ж видно, что два разных почерка.
– Осмелюсь спросить, – Гумберт замялся, – судебного следователя Чарова желаете привлечь к розыскам?
– Обер-полицмейстер с его проходным двором, а не канцелярией, квартальные с околоточными, следователи сыскной части – это не наш случай, Андрей Федорович. Равно, как и люди Шувалова. Я берегусь огласки, хотя она и без того неизбежна, если пакет не найдется. А господин Чаров мне глянулся. Видно, что порядочный и умный человек. К тому же, несмотря на молодость, довольно искушен в своем деле. Аттестация шефа жандармов тому порука. Сам Господь Бог нам посылает его. Полагаю, следует испытать его, а уж после… – князь замолчал, погрузившись в раздумья.
– А если он согласия не даст?
– Употреблю все усилия, дабы урезонить его, – Горчаков дал понять Гумберту, что желает говорить с Чаровым наедине, и тот беспрекословно удалился.
– Я возьмусь отыскать пакет государя, ваше высокопревосходительство, и, надеюсь, найду его, – Сергей дал понять, что всецело проникся важностью исчезнувших документов, – только у меня будет одно условие: я должен получить список всех, без исключения, лиц, бывших вчера на рауте, а также всех, кто находился в министерстве на момент обнаружения пропажи, – решительно заявил он, когда с цилиндром в руке, вернулся в кабинет Горчакова.
– Что ж, полагаю, Андрей Федорович пособит нам. Я немедля позову его, – ответил обрадованный князь и потянулся