допущена ошибка. Дескать, знаем такого, но с руками. Им ответили, что этого не может быть, потому как то, что от рук осталось, похоже травмы десятилетней давности. Когда Фримен спустя месяц пришел в себя, и его спросили, как это произошло, он только мычал и плакал. Оказалось – язык откушен.
Вот такие дела.
Флёдстранд – довольно большой район. Почти десять квадратных километров площади и около ста пятидесяти тысяч человек населения. По статистике, два несчастных случая в течение месяца, как капля в море.
В полиции, вероятно, серьзно задумались, почему это произошло с подростками из одного двора. Для всех остальных, что Догерти, что Фримен – очередная новость, интересная тема для разговоров.
До нас, шестерых оставшихся, тоже не сразу дошло откуда ветер дует. Картина обрела четкость к сентябрю, когда кто-то из ребят притащил на стройку свежий выпуск газеты «Район».
Вашку Белмонти и Имос Варга перестали гулять с нами еще в конце июня. После выпускных экзаменов они появились во дворе один раз и сказали, что осенью уезжают учиться в Имперский Колледж Лондона, на Инженерный Факультет – самый престижный технический университет в Европе, чтобы потом вернуться и занять тепленькие места на металлургическом заводе.
В награду за поступление родители купили обоим путевки во Флориду, на целый месяц. Уже тогда, кстати, оба они смотрели на нас свысока.
На фотографиях, на первой странице «Района» наши главные заводилы Имос и Вашку стояли немного смущенные, в мантиях и квадратных шапочках на фоне главного входа в школу.
С последней своей вечеринки – выпускного балла – в клубе «Рихард», они ушли в сопровождении неизвестной привлекательной девушки, по направлению к озеру Боттенланг.
В тот день, когда вышел номер, мы отказались от игры в карты. Только курили и выпили по бутылке пива. Обсуждали статью. Вспомнили, что Роджер в свой последний вечер тоже подцепил «телку».
Потом, правда, мы резко сменили тему.
Юхан Соринен отреагировал на новость очень эмоционально. Он ходил рядом с нами, пинал мусор ногами. В один прекрасный момент он оказался у окна. И как-то сразу поник, замолчал и присел за стол. Сказал, что внизу на улице стоит Варвара Сароян, бабка Тильды.
У всех нас что-то зашевелилось в голове, и Стани Беркович рассказывать, как несколько дней назад сдавал кровь в районной больнице после того, как переболел ангиной. По пути домой, он как обычно выбросил в урну кусок ваты, которой зажимал рану. На выходе оглянулся и увидел, как санитарка копается в урне руками. Только вот одежда на ней была странная: черная ряса, подпоясанная веревкой на животе и черный траурный платок на голове.
Юхана тоже прорвало. Его отец, недели через две после визита в полицейский участок, сказал, что собирается Варвару Сароян пригласить в гости. Он почему-то считал, что ее нужно задобрить. Дать понять, наскоко сильно они осуждают случившееся