поворачиваясь к группе. От дерева отделилась фигура. Несмотря на то,что ночь была лунная и скоро должно было рассвести, Лилит иРаздолбай не увидели того, кто должен был прикрывать отход Алекса и Кэт в случае неприятностей.
Фигура с АКМ * присоединилась к группе. Пять теней бесшумно скользили между заброшенных коттеджей, на крышах и этажах которых уже начали прорастать тонкие стволы деревьев. Когда они выходили из владений Монаха, то не заметили еще одну фигуру, которая скрывалась в зарослях и внимательно разглядывала их в бинокль. Умение маскироваться позволяет оставаться незамеченным и в дневное время – при условии, что объект маскировки не движется. Что же говорить о ночи. После того, как фигура проводила взглядом быстро удаляющуюся пятерку, бинокль переместился в сторону «монахов», толкающих разбитые внедорожники с телами. Почти бесшумно достигнув центра поселка эта группа, стала создавать видимость нападения на конвой. Перетащив по телу на водительское место, они выложили остальных из автомобилей так, чтобы складывалось впечатление: они бежали в укрытие, но были расстреляны. Недалеко на небольшой площади, окруженной разоренными магазинами, стояла бочка с догорающим огнем, а рядом лежали две спящие фигуры в грязных спальниках – охрана Имбицилленда. Они даже не услышали возню «монахов».
Жители, чудом сохранившиеся трущоб, прятались на ночь в своих норах. Они продолжали существовать в основном за счет того, что перекопали всю свободную от асфальта и деревьев землю под огороды. Они были плохо организованы, плохо вооружены и одеты, что в каком-то смысле их спасало: все реже и реже они подвергались набегам банд, гастролирующих по Территории 97. Молодых среди них практически не было: урожая, который они собирали, все равно было недостаточно, и жители голодали. Все, что можно было использовать – инструмент, посуду, теплую одежду – давно уже растащили. Единственным, что держало их небольшую группу в поселке, было озеро, точнее, большой пруд, откуда можно было черпать воду. Ее обеззараживали в пластиковых бутылках светом солнечных лучей – правда, очень часто инфекции и болезни распространялись не только от воды, но и от плохой пищи. Иногда удавалось находить чьи-то невостребованные запасы, но такие находки случались все реже и реже. Все жилые квартиры и дома на незанятой территории трижды или четырежды были обысканы. Кто-то после Катастрофы вспомнил, что во времена раскулачивания к крестьянам приходили изымать хлеб трижды: продотряды в первый раз забирали по норме, во второй раз забирали все, в третий раз – все, что еще найдут. Летом можно было собирать грибы, но после череды отравлений жители собирали только сыроежки, а их росло мало. Какое-то время после Катастрофы в поселок подавалось электричество, но очень быстро следить за работой электростанций перестали, и они одна за другой начали выходить из строя. Остались только те, которые контролировали армейцы: они пытались снабжать население, но когда стало понятно, что государство полностью рухнуло, а энергетика требует ресурсов – встал вопрос выживания: армейцы оставили себе только автономные станции, поддерживающие собственный ресурс.
Армия