сказала она, – у тебя нет подозреваемых.
Я сердито уставился на нее. Она поднесла к губам сигарету и глубоко затянулась. Мы пришли к негласному соглашению: она выбросит все свои таблетки, а я перестану их искать. В результате мне пришлось смириться с постоянным присутствием в ее руках «Лаки Страйк»: так она пыталась перейти на наркотик, который ее не убьет – ну, по крайней мере, не так быстро.
Сигаретный дым превратил это место в филиал ада на земле. Что доводило меня почти до ручки. А Холмс все так же сидела, курила и ничего не объясняла.
– Что насчет человека, который взял «Приключения Шерлока Холмса» из библиотеки? Должна же быть запись.
– Поправочка. Это был новый экземпляр, и никто никогда не брал его. Его украли с полки, – ответила Холмс. – В библиотеке у него статус «утерян». И, поскольку сейчас книга у полиции, изучить ее у меня не получится.
– А враги? Давай вспомним врагов Добсона.
– А, ну давай. Записывай туда всю женскую половину нашей школы. – Ее глаза потемнели. – Хотя, судя по моим прошлогодним данным, я единственная, кто имел с ним проблемы.
Я сглотнул.
– Тогда, может, начнем с наших врагов?
– У тебя их нет.
– У меня есть бывшие девушки, – начал перечислять я. – Из Англии. Из Америки. Из Шотландии – Фионе пошел бы клетчатый чемоданчик с ядами… – По правде говоря, Фиона была способна максимум порвать со мной на глазах у всего класса.
Холмс подняла брови.
– Нет, – сказала она и выдохнула.
Мне очень хотелось вырвать сигарету у нее из рук и раздавить ботинком об пол, но я сдержался.
– Я толком не сплю, – сказал я ей, – от страха, что на очереди либо ты, либо я, либо какая-нибудь несчастная буфетчица, которая и вовсе не виновата, что мы с тобой перешли дорожку фанату загадочных убийств. Может, все-таки поможешь мне, а?
Она сосредоточенно сощурилась.
– Маркиз Абергавенни, – сказала она наконец. – Я подожгла его конюшню, когда мне было девять.
– Хорошо, – сказал я и, понизив голос, добавил: – Можешь сказать по буквам?
Она проигнорировала меня.
– Наверное, можешь добавить к списку химика Кристофа Демаршелье. Который француз, а не датчанин. Ну и графиню ван Ландингем – я никогда ей не нравилась. Майло ей тоже не нравился, если уж на то пошло, так ведь он разбил ей сердце. А еще директриса школы Инсбрук в Люцерне, я постоянно обыгрывала ее в шахматы, и чемпион по настольному теннису Квентин Уайлд. Думаю, его товарищей по команде Бэзила и Томма тоже можешь записать. Томм с двойным «м», конечно же. А вот фамилий не помню. Странно.
– И это все? Или, может, есть еще несколько пэров или членов Парламента? Ну или парочка коронованных особ, нет?
Сделав глубокую затяжку, она закашлялась, а когда смогла нормально говорить, то добавила:
– А, есть еще Август Мориарти. – Как будто не знала, что это имя должно было прозвучать в первую очередь.
– Ты вообще о чем думала, – медленно произнес я, – когда наживала себе врага Мориарти?
Профессор Джеймс Мориарти