по мешочкам и отсортированных по цветам. Холмс достала маленькое зеркало, быстро оглядела себя и стала затягивать волосы в узел.
– То есть этот разговор окончен, – сказал я, но с тем же успехом я мог беседовать со стенкой.
Все напрасно; я проиграл. Если она не хочет говорить об Августе Мориарти, то ни за что не станет, и тут я бессилен.
Глядя на ее приготовления, я немного успокоился. Они чем-то напоминали то, как она настраивала свою скрипку. Сначала сетчатая шапочка на волосы, затем парик – длинные светлые локоны, – и довершил метаморфозу искусный макияж, который она наносила, удерживая крошечное зеркальце между колен. Я не знаю, что она сделала, но теперь на меня снизу вверх смотрело сияющее личико с большими наивными глазами, розовыми щеками и влажным блеском на губах. Она побрызгалась туалетной водой. Затем как ни в чем не бывало достала пару силиконовых вкладышей из сумки и засунула их по очереди в свой бюстгальтер.
Я покраснел и отвернулся.
– Дже-е-ейми? – раздался звонкий голос юной американки. Она подошла ближе. – С тобой все в порядке?
Передо мной стояла типичнейшая малолетняя соблазнительница: там, где раньше были прямые линии, появились изгибы. До того я не замечал, что у Холмс идеальная осанка, но сразу обратил внимание на ее отсутствие у этой расхлябанной особы в… о боже, она надела гольфы. Светлый парик и макияж подчеркивали ее серые глаза – я и не подозревал, что они могут так приветливо сиять. А адресованный мне взгляд был просто-таки преступным.
– Я Хэээйли, – произнесла она с ленивым калифорнийским акцентом. – Собираюсь поступать в следующем году. Я приехала с мааамой, но мне хотелось самой посмотреть кампус. Сегодня вроде будет вечеринка? – Пальцем она коснулась моей груди. – Хочешь взять меня с собооой?
Меня ни от кого еще так не воротило.
Я резко отпрянул и врезался в стол с химическим оборудованием. Зазвенели мензурки; одна даже упала на пол и разбилась. А передо мной, несмотря на весь этот маскарад, снова стояла Холмс – жесткая, загадочная и… довольная.
– Отлично, – сказала она своим обычным хриплым голосом, торопливо запихивая вещи в рюкзак. – Если Хэйли тебе не понравилась, то она – как раз то, что мне нужно.
– Нужно для чего?
– Терпение, – отозвалась Шарлотта. – Обещаю, позже все тебе расскажу.
Она бросила взгляд на список подозреваемых, на имя в самом его конце. Август Мориарти.
– Все расскажу, Ватсон. Но не сейчас.
– Это чертовски несправедливо, – пожаловался я.
– Ты прав. – Холмс улыбнулась. – Можем продолжить разговор ночью, за покером. Там я буду в своем обычном виде.
– Никто не придет. Все считают нас убийцами.
– Как раз поэтому придут все, – поправила она.
– Считай, что тебе повезет, если хотя бы я буду.
– Мне повезет, – коротко ответила она.
– Ладно, – сказал я, вскинув руки. Она снова победила: шах и мат.
Пять шагов до двери – и Холмс больше не Холмс.
Кокетливо