к носу и отложив кость с мясом на тарелку он обратился ко мне с суровостью и строгостью.
– Я помню, как мне довелось оплошать у кукольника из-за того, что я неосознанно повторил куб своего друга, так что потом ключ постоянно путал мне пути, а исправить куб проблемное занятие. Узнаешь о проблеме только после применения ключа, а ежели применил на тебе останутся следы, которые перемешают грани. А ещё… Всегда есть вероятность, что куб верен и, знаешь, лучше с этим делом просто довериться случаю. Тут тебе не найти рабочей методички.
– Наверное, Хитори сам скажет тебе всё, что потребуется – подытожила Синне и я опустил голову в тарелку, перемешивая ароматную густую кашу.
– Он точно расскажет, этот мальчишка не любит секретов – дополнил великан.
– Ага, по нему не заметно. Даже сейчас наверняка у него там какие-то тайны от меня со Стражем.
– Заглянешь проверить, как они там?
– Нет, не хочу – меня уже клонило в сон, но возвращаться в одиночку желания было мало, я отхлебнул из кружки квасу и положил голову на край стола. В глубине леса, куда я так старательно вглядывался сейчас, было темно и метались быстрыми перебежками неведомые мне звери.
Значит я должен поверить, что могу быть как эти великаны? Если подумать правило странное, как это можно проверить, и кто это будет проверять?
Первый раз я проснулся на заре, солнце ещё пряталось за горизонтом, в то время, как стая диких птиц взвилась с гулом сотни голосов к небесам, я наблюдал за ними в окно, у которого спал. Градиентом залитое небо от холодного чистого жёлтого, там далеко у края земли, перетекало через зеленовато-белый в благочестивый незапятнанный голубой, а далее в ещё ночной синий. Холодный поток придавал свежести и навевал зевоту. Кажется, за домом работал Стерк, я слышал звук рубки дерева, но не похожий на обычную заготовку древесины. Хаотичные разной силы постукивания отдавались в ушах, а после лязга железа я понял, что он вероятно делал какую-то мебель. Думаю, именно Стерк и сделал всю утварь и мебель в этом доме. На посуде, ставнях, стульях, шкафах я заметил одинаковые мотивы обработки острых углов, да и роспись, сделанная выжиганием по дереву, проходила единой темой неведомых узоров похожих на диковинные ягоды и цветы, а также веток раскидистого древа и снегов.
Я высунулся в окно по грудь, и в утренней мгле увидел Синне, что занималась садом, проходила меж саженцев деревьев и говорила с каждым из них. Она прикоснулась к стройному стволу груши и, гладя одной рукой, напевая успокаивающую мелодию, принялась срывать сухие пожёванные вредителями листья. Закончив, извинилась перед растением, приподняла его изумрудные ветви, ещё хранящие на себе капли росы, и собрала уже поспевшие плоды. Так же обходительно она поступала и со всеми прочими обитателями сада. Её лицо окрасилось первыми лучами солнца, крепкой рукой великанша вынуждена была прикрыть глаза, выпрямившись и довольно зажмурившись, застыла на мгновение и предалась наслаждению. Сейчас она была подобна бронзовой статуе, озарённая светом – являла собой