стоял Лукин, в руках планшет, печатал результаты своих садистких опытов. У, леприкон очкастый. Хотелось прыгнуть на профессора с потолка, разодрать на части и сожрать. Кана тряхнул головой, прогоняя каннибальские мысли. Опять его животная сущность пошаливает. Напомнил только:
– Профессор, я жутко голоден.
Евгений Константинович отвлекся от планшета, поглядел на часы поверх очков, ответил:
– Через полчаса перерыв, Канат. А пока работаем.
Спустя два дня он ползал по стенам и потолку с сумасшедшей скоростью. Четыре руки и шесть ног оказались незаменимыми помощниками. Итоговым экзаменом по верхолазанию оказалось задание взойти на крышу госпиталя.
Тогда весь день шел дождь. С гор спустился туман, окутал ели белесой дымкой. Кана весь день пролежал в темной палате. Плотно пообедал, забрался на потолок, спрятался в дальнем от окна углу, дремал, сидя вниз головой. Вечером пришел профессор.
Они вышли из здания, и Кана поежился от холодного ветра. Вечно так, в капризном Алмурты. Еще вчера жара тридцать пять градусов, пот катит градом, а сегодня холод, как в погребе.
Моросил мелкий дождик. Всю ночь теперь будет идти. Лукин, как обычно, в белом халате, под ним серый костюм. От дождя укрылся под зонтиком. А вот Кана промок. На туловище футболка, заднюю часть прикрывали специально пошитые спортивные штаны с отверстиями для дополнительных ног. На голове ничегошеньки. Хорошо хоть, волосы по всему телу согревали.
– Обязательно сегодня надо, что ли? – заныл Кана. – Погода дрянь, давайте на завтра перенесем.
Но Евгений Константинович не дрогнул. Наоборот, спросил:
– Ты сахарный, что ли? Растаять боишься? Пошли скорей, я специально дождливую погоду выбрал. Хочу посмотреть, как ты по мокрой стене будешь карабкаться.
Ничего не поделаешь.От большой аллеи, ведущей к главному входу, они прошли вдоль госпиталя по узкой прогулочной дорожке. Уже стемнело, вдоль забора и на крыше светили прожекторы. Свет отражался в капельках воды на витых металлических спинках редких скамеек. Лукин сошел с дорожки и пробрался к торцу здания. Кана за ним. Шесть ног в кроссовках хлюпали по влажному газону.
– Вот, пожалуйста, – гостеприимно указал на стену Евгений Константинович. – Твое задание на сегодня. Заберись на крышу.
– Да вы с дуба рухнули, профессор, – запротестовал Кана. – Слишком высоко.
– Хватит болтать, попробуй сначала.
– Сами бы и пробовали, интеллигенты педальные, – огрызнулся Кана. – Сделали из меня древолаза волосатого.
– Вернее, скалолаза, – поправил Лукин.
Кана подошел вплотную к стене, задрал голову. Высокая, бежевого цвета, наверху свет прожектора. Капли дождя падали сплошной стеной, застилая обзор. Сзади Лукин включил планшет, Кана это видел боковыми глазами.
Ладно, поехали. Парень прижал руку к холодной и скользкой стене, поводил туда-сюда, очищая от влаги, впился присоской. Вроде держит, причем неплохо. Поднял другую руку, прицепился. Потом третью, четвертую. Полез