двухдневная щетина. Взгляд исподлобья рождал смятение в моем робком сердце. Брови чуть сдвинуты, на красивом лице ни намека на улыбку. Кольцо на пальце отсутствует, но, учитывая их дружбу с Вовкой, это не повод для радости.
– И кто из вас матушка Евлампия? – спросил Андрюшенька.
– Есть сомнения? – хмыкнула Клавдия, опускаясь на стул. Я с дурацкой улыбкой пристроилась рядом, протянула ладошку лодочкой и сказала:
– Секретарь матушки. Елизавета.
Обычно моей улыбки достаточно, чтобы мужчина улыбнулся в ответ. Этот продолжал хмуриться. И я напомнила себе: с привычными фокусами придется распроститься, ибо мы для него не объект вожделения, а конкуренты, с которыми не церемонятся.
– Елизавета и Анна, – пробормотала Клавдия и добавила: – Это стихотворение.
– Вы пришли стихи почитать?
– Не волнуйся, я все равно дальше не помню. Каких мужиков теряем, – вздохнула она, это было немного не к месту, но свидетельствовало о том, что мысли наши движутся в одном направлении.
– Слушаю вас, – сказал Андрюшенька.
– А у тебя что ж, даже секретарши нет?
– На секретаршу еще не заработал, – ответил он.
– Понятно. Не скажешь, что живешь богато.
– Ты бы не теряла время, а подоходчивее объяснила, чего вам от меня надо.
Клавдия объяснила довольно быстро и, безусловно, доходчиво.
– Леди, – хмыкнул он, когда подруга закончила. – А вам не кажется, что это здорово смахивает на мошенничество?
– Что за мысли? – пискнула я, а Клавдия, перегнувшись к нему, сказала:
– Я крещусь, когда кажется. И тебе советую. А если ты такой правильный, чего ж из ментовки поперли?
Он криво усмехнулся, посмотрел на меня, на Клавдию, вернулся ко мне и заявил:
– С прискорбием должен вам отказать. Сейчас я очень занят, а ваше дело может занять не пару дней, а гораздо больше времени. Сожалею. – Он развел руками и, наконец, улыбнулся. Стало ясно: нисколечко не сожалеет. И спешит от нас избавиться.
– Мог бы нас по телефону послать, – поднимаясь, заявила Клавдия.
– Любопытно было взглянуть.
– Любопытные часто в больничке оказываются.
Однако слова Клавдии в этот раз впечатления не произвели. Приходилось признать: в стане Вовкиных друзей обретаются разные люди, есть и такие, кого оторванной кармой не испугать.
Я уже открыла дверь, когда он вдруг позвал:
– Эй, ангелочек. – Обратиться подобным образом к Клавдии вряд ли бы кому-то пришло в голову, оттого на зов оглянулась я. – Надеюсь, ты понимаешь: такой, как ты, в тюрьме не место.
Вместо ответа я продемонстрировала средний палец.
– Черт, – буркнул он, а Клавдия тут же встряла:
– Вот это куда ближе к истине. – И мы вышли на улицу под его насмешливым взглядом. Гордые и непреклонные. – Охренели эти бывшие менты, – тут же возмущенно заявила Клавдия.
– Его поведение не соответствует нашим ожиданиям, – поправила я.
– Лучше помолчи, –