были пробиты градинами и которым ничем не могла помочь. Мокрое платье прилипло к спине и леденило тело под каскадом градин, вызывая дрожь, но она не замечала этого, лихорадочно продолжая сгребать и бросать комья градин на землю, уже покрытую снегом.
Через несколько минут всё неожиданно прекратилось: туча иссякла, небо очистилось. Открывшееся солнце, как бы извиняясь за промах, начало быстро согревать воздух и землю. Потрясённая только что бушевавшей стихией женщина побежала по огороду, осматривая на ходу растения и осмысливая нанесённый ущерб. И только обежав его весь, остановилась отдышаться, вытирая мокрой косынкой лицо.
«Ну, кажется, не всё пропало: макушки целы, сами растения не поломаны и не перемешаны с грязью, как несколько лет назад от града на даче».
В том году овощи так долго болели после града, что не успели заплодоносить, как лето уже кончилось. С тех пор женщина панически боялась града, который так жестоко и бесцеремонно уничтожал огромную работу и был сродни тем людям, что безжалостно растаскивают пустующие сейчас дома, потому что не научены уважать чужой труд и чужую собственность.
«Ничего, ещё разок подкормлю все растения, и они быстро отойдут», – успокаиваясь, планировала хозяйка огорода, направляясь к дому, чтобы переодеться и окончательно успокоиться. На крыльце она остановилась, ещё раз окинула взглядом «градово побоище» и, уже почти уверовав, что не всё на свете плохо, подняла голову к небу, заслоняя глаза ладонью, как козырьком.
«Будем жить дальше, несмотря ни на что! У нас ещё одно главное дело впереди – дождаться внуков и помочь их вырастить достойными жителями нашего знаменитого города!» – с этой мыслью женщина опустила руку, повернулась и вошла в дом.
Град
P. S.
Женщина закрыла свою потёртую объёмную тетрадь и ласково провела рукой по обложке. Эта тетрадь вмещала всю её трудную работу воображения, служа хранилищем черновиков многих строк последних лет, наедине с которой проведено столько ночей…
Да, лет тридцать назад новоиспечённый автор этих стихотворных строк и думать не думала, что будет когда-то писать стихи. За годы трудной жизни она уже почти забыла, как пятнадцатилетней девчушкой пыталась выразить новое чувство, проснувшееся от знакомства с соседским мальчиком. Те первые стихи никто никогда не видел, потому что она их сама уничтожила, когда этот мальчик трагически погиб во время побывки из армии. А ведь они даже и не поговорили ни разу, только смущённо здоровались при встрече…
Как же давно это было… Уже появились и выросли трое внуков, а она давно на пенсии… Годы так неумолимо быстро пробежали, вобрав в себя на ходу всё: учёбу, замужество, работу, рождение детей, радости, любовь, разочарования, слёзы, трудности, горе утраты людей и каких-то прежних чувств. И вот уже исполнилось пятьдесят три года со дня замужества, на пороге старость, а эта вполне перезрелая дама ударилась в поэзию! Нет, не вчера,