в организме мужчины. Множество их попадает в матку, но лишь один оплодотворит яйцеклетку. Это означает, что зародилась новая жизнь. А затем ребенок начинает развиваться.
В классе снова захихикали. Это показалось мне невежливым. И я задала вопрос:
– А как головастик попадает в матку?
Еще несколько девочек выглядели так, будто тоже этого не понимали. Но подружка толкнула меня в бок.
– Это потому что мужчина и женщина занимаются сексом, тупица! – прошипела она. – Так же, как твой отец! Моя мама говорит, что это отвратительно – так скоро после смерти твоей бедной матери.
Неужели правда? А зачем?
Тем же вечером я зашла к миссис Гринуэй и повторила вопрос. Я надеялась, она скажет, что моя подружка просто глупая. Но она молчала несколько минут, хотя телевизор продолжал греметь ее любимым сериалом «Улица Коронации», который я никогда раньше не смотрела, – она всегда включала либо его, либо «Перекресток», и я никак не могла решить, который мне нравится больше.
– Некоторые люди могут говорить, что твой отец нашел кого-то слишком быстро, – сказала она наконец. – Но прошло уже почти два года, и кроме того, он был одинок. Мужчины не всегда сами справляются со всеми делами. Ему нужна была женщина, чтобы присматривать за тобой. И моя дочь тоже нуждалась в муже. Время поджимало. Она всегда отчаянно хотела ребенка.
Никогда прежде я не слышала, чтобы старушка так долго говорила серьезным голосом, без обычного хихиканья.
Затем миссис Гринуэй вздохнула:
– Она считала, что уже слишком поздно, чтобы иметь собственного ребенка. Значит, была недостаточно осторожна.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего. – Она встряхнула плечами. – Не слушай меня. Твой отец прав. Я должна научиться держать свое мнение при себе. А теперь – как насчет того, чтобы чего-нибудь съесть?
Поднявшись, старушка прошаркала к сверкающему золотистому столику-тележке, на котором держала свои чайные чашки, чайник и красивую жестянку печенья с изображением котика. Ее пальцы с трудом открыли крышку.
– Чертов артрит, – проворчала она.
– Может, вам помочь?
– Спасибо. Ты добрая девочка.
Потом она похлопала меня по плечу, и мы принялись уплетать шоколадное печенье.
– Мы с тобой в одной лодке, ты и я. Остается только надеяться, что все будет в порядке, когда родится ребенок.
– А что может случиться? – спросила я, когда мы устроились на диване смотреть телевизор.
– Все изменится, поверь мне.
– Я не понимаю.
Она снова потрепала меня по плечу.
– Даже если бы поняла, ни ты, ни я ничего не можем с этим поделать. Не рассказывай об этом разговоре отцу, иначе мы обе попадем в беду. А теперь тсс. Реклама закончилась. Мы же не хотим пропустить следующую часть, да?
Я поймала себя на том, что прижимаюсь к ней. От нее исходило утешение, особенно нужное, когда все снова менялось из-за предстоящего рождения ребенка.
– А можно я буду называть вас бабулей? – спросила я неожиданно для самой себя. – Мне всегда хотелось